Поэт! Смотрю в твои глаза

И вижу непокорный стих,

Что будет мстить врагов разя,

Навек за павших и живых!

Поэт и врач. Нечастое явление, тем не менее земля Осетии рождает и таких людей. Один из них, Асланбек Пагиев, дал интервью газете «Терские ведомости».

– Аслан, мы очень рады нашей с Вами встрече, и надеемся, что те, кто нас смотрит, слушает и читает, разделяют с нами радость общения. Они знают Вас как поэта, и мы полагаем, что сегодня ещё раз лучше Вас узнают. Поэтому расскажите немного о себе, не касаясь пока творческой стороны.

– Родился я в Советском Союзе, в Северной Осетии, в городе Алагире во времена, когда люди были добрее, улыбались друг другу и жили, как родные братья и сёстры. В это трудно поверить, но тогда молодёжь не ходила с сигаретой в руках, это было очень стыдно. Женщины пользовались уважением, проходя возле нас.

Я учился в школе №2 города Алагира, и как губка впитывал рассказы стариков о войне. Я слышал пронзительные истории о тех, кто вернулся без руки или ноги, от кого отказались родные, и всё это, несомненно, доказывало мне, какое же это страшное слово – война…

У меня было очень мощное восприятие человека как в положительном, так и в отрицательном смысле. Я, например, знал человека, служившего полицаем, то есть война расставляет всё по местам, и уже точно знаешь, кто чего стоит. Кстати, тот полицай был поставлен специально, чтобы помогал местному населению, но не было информации и народ об этом не знал.

Жизненные уроки я получил от своих родителей. Отец работал в торговой организации, директором Дома культуры, затем кинотеатра «Комсомолец». Тогда ещё были очень популярны патриотические фильмы, и я не пропускал ни одного. Мама проработала в школе-интернате 40 лет, была ещё краеведом.

Я постепенно узнавал много интересного о нашей Осетии, где Аланские ворота, где другие памятники старины и т.д. Служил в армии в Монголии, встречался с разными людьми, и это обогатило мой внутренний мир. Вернулся уже другим человеком, и мы строили с отцом дома нашим соседям и родственникам. Так начинались мои университеты.

– Вы поэт и одновременно специалист тибетской медицины. Подобный симбиоз достаточно редок. Скажите, как помогает в жизненных ситуациях врач поэту, и поэт врачу?

– Я со школьной скамьи, а точнее с 6-го класса по крупицам собирал медицинскую информацию. Сейчас-то всё можно найти в Интернете. Поэт тоже врач, он лечит душу и мысли, а врач лечит тело. В этом плане весьма гармоничный союз.

– Владимир Высоцкий писал о войне так, как может написать о ней только человек, сам на ней побывавший. Ваши стихи настолько же правдивы. Откуда у Вас такая близость к теме?

– Мой дед со своим отцом были на фронте. Прадед пропал без вести, а дед вернулся. Он был весь израненный, у него было 7 ранений и 3 контузии, горло было перебито немецким штыком. Он не рассказывал о жестокой прозе войны, говорили в основном его друзья. О войне рассказывали очень много мои старые учителя, они тогда были маленькими.

Я стараюсь приходить к нашим ветеранам, к тем, которые ещё живы. Я желаю им многих лет жизни. У меня к ним трепетное отношение, я воспринимаю сердцем их боль. И когда я пишу о войне, то кажется, что везде раздаются взрывы, свистят пули, то есть, я как будто сам на передовой.

– Ваша позиция всеобъемлюща. И всё-таки, что Вам ближе всего в творчестве?

– Сразу и не скажешь. Для меня главное – взаимосвязь поколений, сама тональность военных стихов диктует моральные ценности поколениям.

– У Высоцкого есть такие слова: «Поэты ходят пятками по лезвию ножа, и режут в кровь свои больные души». Вы принимаете такой настрой?

– Точнее уже не сказать. Высоцкий именно говорил о поэтах, а не рифмоплётах, которые говорят: как я красиво пишу. Но Высоцкий говорил о тех, кто на кончике ножа…

– Асланбек, Ваш роман в стихах «Француз», шагнувший за пределы Осетии, сделал Вас известным в Европе. Как к Вам пришла идея создания такого, без преувеличения, эпического в своём жанре произведения?

– Мой отец очень сильно заболел, он лежал без ног, и вот я решил как-то отвлечь его немного от плохих дум, от мысли о приближающейся смерти, и начал писать поэму. Приходил к нему, читал ему своё творение, обрабатывал его раны, делал перевязку. Судя по его словам, он чем-то в моём произведении был доволен, чем-то нет.

Он всё время говорил: почему ты не ставишь параграфы, как Пушкин, надо сделать так, потом вот так, чтобы ты знал, что написать. Но я не умел так делать, у меня всё в голове было. Это даже не поэма, это роман в стихах. Когда я закончил и прочитал ему, он довольный говорит: «Роман этот хорош, а как ты туда воткнёшь осетинского князя?» Я говорю: «Папа, какой осетинский князь? Ведь здесь совершенно другая тематика». Но потом, когда я увидел, что ему стало чуть-чуть интересно, я сам уже зажёгся, он же хотел жить, и полностью переделал весь роман. Так появился осетинский князь Сармат. Я не успел прочитать ему концовку романа, его не стало. Но к годовщине я постарался выпустить книгу, мне помог Сергей Такоев, дай Бог ему здоровья!

– Аслан, есть поэты, на стихи которых пишут песни. Как у Вас с этим?

– Очень интересный вопрос. Я бы сказал, что песни есть на самом деле, их поют под гитару в центре Алагира мои друзья. Вообще стихотворение и песня разные вещи. Там, где в песне позволительно нарушать рифму за счёт слога, в стихотворении это делать нельзя.

– Что сильнее всего Вас беспокоит в судьбе Осетии и чему Вы рады?

– Меня беспокоит отсутствие взаимопонимания между молодыми, независимо от их социального положения. Радует же то, что в Осетии многонациональный народ, это люди такие мягкие, талантливые, это люди-танец. Мало у кого такое богатство!

– Каково Ваше жизненное кредо?

– Кредо – это девиз, да? Живи достойно, умри никогда! Есть очень достойные люди, которые были уважаемы на Кавказе, но их никто не знает. Надо не изолировать себя от людей, а встать рядом с теми, кого выбрал народ, потому что именно народ должен определить призвание той или иной власти для решения его проблем.

– В произведении «Моя Осетия» Вы называете Осетию избранницей неведомого Бога. Что Вы хотели попросить у него?

– Я бы попросил синего неба над нашими головами, взаимопонимания, прощения.

– Мы считаем, что должна быть неразрывная связь поколений. Как Вы думаете, для чего нам нужно оглядываться на вчерашний день?

– Не оглядываться нам надо, а вглядываться во вчерашний день и взять оттуда всё самое лучшее, что было у наших предков. Это порядочность, честность, уважение к женщине и т.д. Не зря говорят, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина.

– Считаете ли Вы себя альтруистом?

– Человек мира, да? Дело в том, что внутренний эгоизм человека не позволяет ему принадлежать всему миру. Честно говоря, я, кроме Иисуса, в этом отношении никого не знаю. Много людей пытаются сделать что-то хорошее для других, но при этом не забывают жить для себя. Для всех нельзя быть хорошим.

– Что Вам импонирует в человеке, а что отталкивает?

– Я люблю людей с доброй душой. Я сначала смотрю в глаза и вижу, что человек при любых обстоятельствах не предаст, не обманет. Отталкивает же меня ненадёжность, мне неприятны люди, которые ищут любой повод, чтобы ничего хорошего не сделать.

– Кого Вы можете назвать из близких Вам поэтов?

– Кроме тех, которые не могут не быть близкими, то есть Пушкин, Лермонтов и ряд других, у меня на первом месте Коста.

– Чем отличается необычайная многогранность Вашей жизни? Откуда возник такой невероятный полёт мыслей?

– Интересный вопрос. Я наблюдательный человек и очень люблю читать фантастику, которая со временем становилась и станет реальностью. Александр Беляев, Александр Казанцев! Вы посмотрите, какие глубины Космоса! Какие планеты, невидимые океаны!

Читая их произведения, человек развивает свой ум, и полёт мысли. Это, скажем, психологическое свойство, жизненная школа, загадка человеческого сознания. Примером может служить «Преступление и наказание» Достоевского. Произведения Беляева, Казанцева, Ефремова на много-много лет опередили своё время и в определённой мере стали реальностью. Вот, например, произведение вне времени, как бы в виртуальности, это «Мастер и Маргарита» Булгакова. Потрясающее, сумасшедшее произведение, и в то же время его «Морфий» – страшная глупость.

– Ваша заветная мечта. В чём она выражается?

– Мечта… Я бы хотел иметь домик возле речки, не очень далеко от людей, но и не очень близко, чтобы из печной трубы шёл дымок, а мои дети играли бы под окнами.

– Каковы ваши дальнейшие планы?

– В планах у меня выпустить семь моих сборников, включая «Француза».

– Каковы будут Ваши пожелания, так как беседа наша почти завершилась?

– Я хочу выразить благодарность редакции газеты «Терские ведомости», всем ребятам, которые здесь работают. Хочу поблагодарить также тех ветеранов, которые дали нам возможность жить и трудиться.

– Спасибо и удачи Вам!

Сергей ЦХУРБАЕВ

Фото Златы ТЕБИЕВОЙ