Конечно, это не те десять потрясших мир дней, талантливо описанные Джоном Ридом в 1917 году. Это – время, проведённое мною в Северной Корее весной 2012 года. Повод для поездки имел огромное политическое звучание: 100-летие со дня рождения Ким Ир Сена.
Что можно узнать и понять в жизни страны за столь короткое пребывание? Немного. Но из этих дней я вынес столько абстрактных и конкретных размышлений и сопоставлений, что ими переполнены разум и эмоции. Поделюсь некоторыми из них […].
Они сохранили заветы
На юбилейные торжества съехались гости из шестидесяти стран всех континентов. В их числе были друзья КНДР из России, Украины, Белоруссии, Средней Азии, других уголков бывшего Советского Союза, разрушенного общими для нас и корейцев врагами.
Когда мы собирались в Пхеньян, одну из представительниц российской делегации спросила провожавшая её знакомая: для чего тебе ехать в такую далёкую и чужую страну? Ответ был неотразим: для того, чтобы почувствовать себя человеком!
Как не испытывать эту импрессию, наконец-то распрямив плечи и задышав полной грудью после Москвы, провонявшей гламуром, как подвальная ночлежка бродягами, и набитой ворьём, как прелый тюфяк клопами! Это естественное ощущение не может не охватывать в государстве, где нет бандитов, проституток, биржевых спекулянтов, наркоманов, попрошаек, гомосексуалистов, алкоголиков, плейбоев, бомжей, олигархов, десятков других уродливых явлений капитализма вообще и западной цивилизации, в частности. Оно давало о себе знать так, что слёзы радости наворачивались на глаза во время…
Во время незабываемого военного парада на огромном квадрате центральной столичной площади, носящей имя Ким Ир Сена.
В отличие от соответствующего действа на Красной площади, давно осквернённого и опозоренного своей антисоветской, антинародной направленностью, пхеньянский парад суть торжественный марш бойцов, не замаравших себя предательством. Потрясающего совершенства и исполинской энергетики марш под алым стягом! Он включал в себя проход разнообразной военной техники, который завершился новинкой – созданными корейцами баллистическими ракетами большой дальности на мощных самоходных шасси.
Янки возопили в бессильной ярости и объявили эти ракеты...… муляжами. Невольно вспоминается Гитлер, которому однажды доложили о показанных на параде в Москве новых дальнобойных пушках. Фюрер разорался, что нищие большевики везли макеты, а не настоящие орудия, что если они и смогут изготовить их, то не более пары штук…... Вскоре вермахт сполна познал на себе силу «макетной» советской артиллерии. Но если Адольф Гитлер заблуждался искренне, то янки напоминают пса, который угрожающе лает, одновременно поджимая хвост.
Во время состоявшегося в тот же день небывалого в истории фейерверка на берегу протекающей через столицу реки Тэдон.
Целых полчаса продолжались космического размаха и столь же неземной красоты пляс огня и переливы музыки. Каскады разноцветного салюта и лазерные лучи выписывали на холсте, сотканном из воды и неба, картину неправдоподобной феерии. Описать чародейство, воссиявшее в тот вечер над родиной Ким Ир Сена, невозможно. Его надобно только видеть. Тем паче, что по свидетельству искушённых в аналогичных зрелищах знатоков из разных стран, им не довелось ни наблюдать, ни слышать о чём-нибудь по масштабу и великолепию схожем.
Во время посещения Пхеньянской мукомольно-перерабатывающей фабрики.
Дело не только в том, что это – суперсовременное предприятие, компьютеризованное и оснащённое автоматическими линиями, на которых выпускают хлеб и кондитерские изделия. Дело не только в чистоте и ухоженности производственных и бытовых помещений, всей фабричной территории. Дело не только в памятных нам по советскому периоду стендах с портретами передовиков. Дело в том, что я спросил у корейских товарищей, случается ли, что работник унесёт с фабрики батон хлеба или пачку печенья? Они не поняли: унесёт – в каком смысле? Пришлось уточнить: украдёт. Они опять не поняли: украдёт – зачем? Пришлось растолковывать: чтобы съесть самому и даром. Они недоумённо замолчали, а потом снисходительно заулыбались. Комментарии опускаю, дабы читатель призадумался и сам сделал выводы.
Во время визита в крупнейший из 150 вузов страны Университет имени Ким Ир Сена, в другие места учёбы и досуга.
Больше, чем техническая оснащённость и доступность образования поражает другое. Имя ему: вежливость, воспитанность. И в помещении, и на улице корейские дети кланяются взрослым, когда те подошли к ним, особенно если это гости. Причём, без всякого принуждения со стороны старших. Даже если вы, не выходя из машины, просто проезжаете по городу или посёлку, мальчики и девочки поклонятся вам, а взрослый приветливо помашет рукой. Студенты и студентки с открытыми, ясными лицами, приветствующие вас в стенах родного учебного заведения или на улице, опрятно одеты и... предельно скромны.
В те дни в Пхеньяне гастролировал какой-то эстрадный ансамбль из России – певцы, танцовщицы. Этих было видно и слышно за версту по развязному поведению, вульгарным жестам и обыденному для них мату-перемату. Гнилые плоды вестернизации постсоветской жизни. Те, кто их насаждает у нас, не имеют шансов на успех в КНДР. […]
О культе личности
Культ лидера страны проверяется не степенью его восхваления и преклонения перед ним при его жизни, а этой же степенью после его смерти.
Когда не стало Хрущёва, наша страна этого не заметила. Когда не стало Брежнева, она повздыхала. Когда не стало Андропова – ухмыльнулась. Когда не стало Черненко – пожала плечами. Когда не стало Ельцина – обрадовалась. Когда скончался Сталин, страна рыдала. Длительное попрание властью памяти о нём не умерило его культа в сознании и в сердцах огромного количества людей.
Переносимся в Корею, и что же видим? Немногие проливали слезу, когда умирали руководители южной части полуострова. Разве что их родственники да те должностные лица, коим всплакнуть полагается по службе. Корея плакала навзрыд, когда в 1994 году из жизни ушёл Ким Ир Сен. Искреннее народное горе рвалось из сердец, по сей день хранящих священную память о Солнце Нации. Натуральность присвоенного ему титула подкрепляется тем, что «ир» по-корейски означает «солнце».
Корейские хрущёвы, разнузданно поносящие покойников, не могли возникнуть даже в больном воображении. А возникни они – их бы здесь разорвали в клочья. Я понимал, что имя основателя первого социалистического государства на полуострове и Трудовой партии Кореи свято чтут на его родине. Но не подозревал, что за пределами КНДР оно присвоено примерно пятистам учреждениям и городским улицам в десятках стран.
На планете были, есть и будут другие примеры культа вождей, смерть которых ставит точку в их физическом существовании, но не может остановить их продолжающуюся историческую жизнь.
Относительно малочисленные – всего 25 миллионов человек, – но чрезвычайно жизнестойкие северокорейцы подкрепляют своё героическое противостояние нахрапистому Западу дальнейшими успешными социалистическими преобразованиями и верностью принципам подлинного вождизма. В отличие от советских людей, прозевавших после смерти Сталина контрреволюционный переворот хрущёвцев, граждане КНДР явили пример завидной идеологической закалки, обеспечив после ухода из жизни Ким Ир Сена надлежащую, поэтапную смену рулевых на вахте государственного управления.
17 лет эту вахту нёс Ким Чен Ир. Задолго до того он, проходивший основательную школу партийного, хозяйственного, военного и культурного строительства, писал: «…вождь рабочего класса – это, прежде всего, мозг народных масс, высшее олицетворение их требований и воли. Революционные массы без вождя, что тело без мозга. Они неразъединимы. Вождь – это ядро революции, величие страны, нации».
Существо вопроса выражалось им и в поэтической манере: «На победу в революции без вождя надеяться, что цветов без солнца ожидать». Он бросал вызов хрущёвцам, еврокоммунистам и прочей швали, доказывая: «Верность вождю – благородное качество, присущее только трудящимся массам, прежде всего – рабочему классу».
Особенно разозлила шваль следующая установка молодого Ким Чен Ира: «Оберегать вождя от нападок подобно тому, как живой организм оберегает свой мозг». Ведь подобная установка, воспринятая массами, обламывает и выдирает клыки и когти у критики культа наших вождей, оставляя ей бессильное, растерянное повизгивание и подвывание.
К великому горю в прошлом году сердце корейского руководителя остановилось. Скорбели миллионы людей и вместе с ними, казалось, скорбит сама природа. Журналюги, которые обычно на полном серьёзе расписывают многочисленные «знамения», связанные с религиозными событиями и персонами, неприлично зубоскалили над знамениями, происходившими в тот период на корейской земле. А уж как они изгалялись над тем, что высшие посты в государстве занял достойный наследник и продолжатель дела корейской революции Ким Чен Ын – это не поддаётся логическому пониманию.
Пропагандистская обслуга Запада хочет уязвить нас, коммунистов, недопустимостью, мол, «партийного престолонаследия». Сей буржуазной кумушке не худо бы на себя оборотиться. Зеркало западной политики последних десятилетий демонстрирует нелицеприятные формы семейственности.
Милый междусобойчик состоялся в Вашингтоне: в Белом доме сначала обретался отец, а затем два срока подряд – сын. (Семейство Бушей). Тайваньского диктатора Чан Кайши после 25-летнего правления тоже сменил сыночек – Цзян Цзинго. Ещё один диктатор по прозвищу Папа Док, терзавший Гаити с 1957-го по 1971-й, вручил власть своему отпрыску Бэби Доку. (Семейство Дювалье). В Азербайджане после смерти Алиева-старшего воссел на президентство Алиев-младший, тут же протащив в конституцию изменения, позволяющие баллотироваться на любимый пост бесконечное число раз. Один из президентов Швейцарии рулил всего год. Так устроено законодательство этого государства: ежегодно избирается новый глава. Ничего необычного, если не считать, что у экс-президента подросла дочка, которая с милой непринуждённостью заняла бывший папин служебный кабинет в папиной же должности. (Семейство Шлумпфов). В Аргентине жёны мужей-президентов дважды садились в их кресло: Исабель Перон и Кристина Киршнер. Аналогичное имело место в Шри-Ланке. (Семейство Бандаранаике).
Весьма симптоматично то, что сложилось в верхах государственной жизни на полуострове Индостан. Чай, помнят господа «демократы», что Индией поочерёдно правили отец, его дочь и его внук. (Семейство Неру – Ганди). Фамильная традиция имеет склонность к продолжению. Вдова последнего руководителя из состава управленческой династии активно включилась в политическую жизнь, и вскоре тоже чуть было не стала премьер-министром. Во всяком случае, приступила к решению сверхдемократической задачи: с помощью влиятельных политических спонсоров готовит своё чадо к занятию в будущем поста главы правительства.
Индийский образец смены лидеров с некоторыми расхождениями воспроизвела пакистанская действительность, где у кормила исполнительной власти также побывало родственное трио: отец, сын, внучка. (Семейство Бхутто). […]
Прогрессивная общественность, далёкая от ложноправового чистоплюйства, одобряет и приветствует преемственность политики и власти в КНДР. В определённых условиях идейная наследственность может полностью совпадать с наследственностью кровной. Здесь главное, чтобы талантам народа соответствовал талант руководителя, чтобы верность народа своему руководителю совпадала с верностью руководителя своему народу, чтобы идейность и патриотизм обоих были на высоте.
Тени сомнения нет в том, что жизнь констатирует такое соответствие, такое совпадение и такую идейность в КНДР. Поэтому сегодня корейцы сплотились вокруг товарища Ким Чен Ына – самого молодого на планете главы государства.
Не забуду его первое выступление с публичной речью на вышеупомянутом параде. Процитирую одну фразу: «Долгосрочная стратегия корейской революции заключается в том, чтобы обеспечить социалистическое благоденствие, никогда больше не допустить затягивания поясов у лучшего в мире народа, который, пройдя через неимоверные испытания, не изменил, остался верен партии».
Разве слышали мы за истекшее двадцатилетие что-либо подобное из уст кремлёвских сидельцев, разве когда-нибудь назвали они нас лучшим в мире народом, разве заикнулись хоть раз о благоденствии бедняков – пускай не о социалистическом, а о капиталистическом благоденствии? И разве не уловили вы тон сталинского отношения к трудящимся в заявлении Ким Чен Ына?!
Позади него великое прошлое его народа, а ему предстоит сделать ещё более великим будущее.
«Жить трудно – не значит жить грустно»
Так сказал однажды Ким Ир Сен
Страна не только напряжённо трудится и бдительно охраняет свой суверенитет. Она умеет отдыхать, наслаждаться искусством, любить, растить детей, ценить другие радости жизни. Все, кто побывал здесь, отмечают удивительную певучесть народа и особую заботу о детях. А песни и музыка, отношения между родителями и детьми иногда свидетельствуют о духовном и материальном положении в стране красноречивее подробных политических и экономических обзоров.
Принято считать, что эталоном музыкальности является Италия. Ошибки в том нет. Необходимо лишь уточнить, что эталонов в мире, как минимум, два. Ещё один – это Корея. Музыкальные способности и музыкальная культура населения КНДР, в самом деле, приводят в восторг. Однако могут и расстроить.
В Пхеньяне гостил маститый дирижёр из России. После окончания концерта, на котором выступали самодеятельные исполнители, он вышел из зала в мрачном настроении.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросил его русский приятель-композитор.
– Приеду домой и брошу к чёртовой матери работу, уволюсь!
– Но почему?
– Потому что я не сумел добиться от моего оркестра того исполнения, какое показали сейчас эти парни и девчата. Бьюсь, трачу силы, нервы – и всё без толку. Наши теперешние профессионалы, выпускники консерваторий не могут одолеть то, что здесь запросто одолевают музыканты-любители. Нет, нет, пора увольняться...
За легенды могут быть приняты некоторые рассказы о КНДР.
Например, об удивительном родильном доме в столичном районе Мунсу. Являясь настоящим храмом материнства на полторы тысячи коек, он прекрасно оборудован и обслуживается специалистами высокой квалификации. Разработанные ими репродуктивные методы лечения позволяют подарить счастье материнства тем, кто отчаялся познать его. Сюда приезжали иностранки, помочь которым оказались бессильны разрекламированные мировые медицинские центры, и после лечения рожали здоровых малышей.
Роддом имеет интерьер, расписанный лучшими художниками, украшен драгоценными инкрустациями. Это нужно для того, считал Ким Ир Сен, чтобы младенец новой Кореи, только появившись на свет, пусть пока на неосознанном уровне, но уже воспринимал бы и впитывал красоту своей любящей родины. Наивность? Сказочность исполненного достоинства и благородства, счастливого народа. Правда, «счастье» капиталисты и коммунисты понимают по-разному.
У подножия горы Моран, на улице Ансантхэк расположены детские ясли имени Ким Чен Сук (героиня антияпонской войны, жена и соратник Ким Ир Сена). Не у каждого российского олигарха есть такой роскошный пятиэтажный дворец площадью 7 600 квадратных метров. В нём изумительные мозаичные полы, просторный бассейн, изобретательно устроенные залы игр с большим выбором безопасных игрушек, танцкласс с зеркалами во всю стену, спальни и столовые, обставленные удобной мебелью, медицинский кабинет и многое другое, необходимое для всестороннего развития ребёнка от 3 до 6 лет.
И вот что важно. Пусть остальные ясли имеют более скромные размеры и оснащение, но в любом дошкольном учреждении, даже если оно в отдалённом населённом пункте, радуют чистота и уют, трогательная внимательность персонала к детям, полноценное питание малышей без какого-либо риска для их здоровья. При этом – никакой коммерциализации!
Не может не пленять ещё один великолепный столичный комплекс, смахивающий на дворцовый. Официально он так и называется: Дворец школьников. Бывшая примета каждого советского города. Бывшая – потому что разваленная система внешкольного образования и развития на постсоветском пространстве не позволяет сегодня применять к ней какое-нибудь иное определение, кроме «убогая».
На зависть нашей ребятне, северокорейская продолжает бесплатно пользоваться этим и другими благами социализма. Расположенный на огромной территории комплекс располагает более чем двумястами кабинетами и комнатами для кружковых занятий по интересам. Он включает в себя прекрасно оборудованный спортзал вместимостью 500 человек, театр на 1 100 мест, павильоны флоры и фауны, астрономическую обсерваторию, кинотеатр, площадки для обучения вождению автомобиля, мотоцикла, трактора.
В капиталистической стране иногда имеются коронованные монархи. И всегда – некоронованные короли. Как то: короли сфер бизнеса, криминала, политики. Десять тысяч пхеньянских школьников заполняют помещения своего Дворца каждый день, на деле воплощая завет Ким Ир Сена, который утверждал, что в коммунистической Корее тоже есть короли – её дети.
Государственная поддержка комплексных мер по физическому и нравственному воспитанию подрастающего поколения – важнейшая цивилизационная характеристика. Она есть своего рода сертификат справедливости жизнеустройства. Исходя из него, северокорейское общество идёт в авангарде человечества. А невесть отчего возгордившийся Запад (в чью орбиту втянуты обломки советской державы), пропитанный загрязнённой окружающей средой, насосавшийся подозрительного алкоголя, обожравшийся вредной едой, обкуренный и обколотый наркотиками, рождающий мутантное потомство, тащится в арьергарде.
[…]
ПРОСТЫЕ ИСТИНЫ
Мой маршрут пересёкся с маршрутом австрийского туриста. Это был весьма обеспеченный и далёкий от коммунистических убеждений человек, побывавший по делам и на отдыхе во многих странах. Я не мог не спросить: с чего ему вздумалось отправиться в Северную Корею, если большинство предпочитают покупать тур в Южную Корею, где много развлечений?
Ответ показателен. С похожим мнением, не связанным напрямую с КНДР, но принадлежащим, как ни странно, состоятельной буржуазной публике, мне за рубежом приходилось уже сталкиваться. Привожу его неполное, но точное изложение.
В Южной Корее я не был и не хочу туда, – заявил австриец. – Знаю, что там всё, как в других западных странах, которые по большому счёту имеют одинаковые достоинства и недостатки. В них отсутствует самобытность. А если и присутствует, то в ненатуральном виде, на потребу туристам. По-настоящему интересно лишь то, что коренным образом отличается от привычного для западного человека образа жизни. Живописная природа и достопримечательности имеются везде. Однако социальная экзотика, когда люди живут своим трудом, а не спекуляцией, когда они не боятся, что им всучат недоброкачественный товар, отравленную еду, когда никакой предприниматель не смеет портить экологию – это необычно, это здорово. Поэтому маленькая Северная Корея для меня привлекательнее, чем, к примеру, большой Китай, куда проникает западное влияние, притом не самое лучшее. У Северной Кореи немало трудностей: не хватает электричества, многие товары распределяются по карточкам. Зато как инженер я высоко оценил качество строительства. Жилые здания прочны, удобны, красивы. Но что делать, если вода подаётся с перебоями, как подниматься на 15-й этаж, если лифт отключён? А люди улыбаются. Ни тени уныния. Потому что одновременно там есть то, чего я не вижу у себя дома: альтернатива стандартному и бесцветному существованию. Энтузиазм, сплочённость, активность, и какая-то особенная потребность в учёбе...… В Европе тоже не редкость приветливость и радушие. Но у нас они оплачены. Остановятся лифт или подача воды – всякое радушие пропадёт. Вот чему изумляешься и завидуешь: в Северной Корее тяготы переносят без депрессии и потери оптимизма. И ещё – мне там улыбались не из-за моих денег...
Австриец рассказывал, а у меня в голове возникла картинка с натуры, иллюстрирующая подмеченную любовь корейцев к знаниям.
Поздний вечер. В домах свет уже отключён. На безлюдной улице фонари горят лишь на каждом третьем-четвёртом столбе. Под одним из них стоит и читает книжку юноша. А может, девушка – издали трудно разобрать. Не знаю, учебник или роман держали его или её руки? Точно знаю одно: мало где в мире кто-то пойдёт читать под уличным фонарём. Но ещё меньше где в мире и юноша, и девушка на полутёмной улице могут быть совершенно спокойны за свою безопасность. Ибо нет в КНДР хитроподлых людишек, способных посягнуть на их честь и здоровье.
…По сравнению с разговорчивым австрийцем, житель Канады был сверхлаконичен. В его высказывании имелась доля грусти, но всё остальное было заполнено любовью. «Небогатая, но добрая страна», – задумчиво сказал он о Северной Корее, которую так ненавидит его заморское правительство, но которая так влечёт душу, томящуюся в атмосфере западного эгоизма и недоброты.
И опять в голову лезли невежливые, колючие мысли.
Почему несознательные, аполитичные представители буржуазного мира увидели то, чего многие сознательные представители наших левых сил в упор не замечают? Откуда в них этакое снисходительное отношение к КНДР? Ведь это не корейские, а советские коммунисты профукали свою родину.[…]
В стране сооружены два космодрома, откуда на околоземную орбиту дважды выводились спутники. Первый — в 1998 году, второй – в 2004-м. Подобающий ответ «отсталой страны» на смешки и пересмешки недоброжелателей! В мире всего несколько государств располагают соответствующими ракетами-носителями и способны своими силами, на основе собственных научно-технических достижений строить и запускать космические объекты.
У нас могут сутками напролёт вещать о голоде в КНДР, о том, что США посылают туда рис и другую гуманитарную помощь. Помогают? Бескорыстно? Как бы не так. Финансово-политический баланс соблюдается при поставке каждой партии продовольствия, поэтому применять слово «помощь» к взаимовыгодной сделке могут те, у кого ум за разум зашёл. Это, однако, тема отдельного разговора.
Трудности в развитии сельского хозяйства КНДР очевидны. Пахотной земли очень мало – менее 20%, т.к. подавляющую часть территории занимают горы. Поэтому государство действительно импортирует рис – основную часть рациона жителей Кореи и большинства стран Азии. Население питается скромно, но вполне разнообразно, обеспечено в достаточном количестве пищевыми продуктами, которые, наверное, самые высококачественные и экологически чистые в мире.
При этом буржуазные писаки не сообщают, что Южная Корея, где природно-климатические условия для развития сельского хозяйства во много раз лучше, которая всегда слыла житницей страны, обеспечивает себя продовольствием меньше, чем на треть.
[…] Разве в КНДР нет недостатков? Она что, рай на Земле? Или перестала быть режимным государством? Таковы стандартные вопросы, подразумевающие готовые ответы, подвергающие сомнению корейский путь к социализму.
Не вступая в спор по всем вопросам и со всеми подряд, хочу довести до сведения интересующихся истину. Даже целых три истины, достаточно простых для усвоения, хотя и достаточно сложных в содержательном плане.
Первая. Недостатков в жизни КНДР хватает. Они возникают, потому что хватает трудностей. Эти трудности образуются, потому что хватает работы. Работа кипит, потому что хватает трудолюбия. Здесь, на гористой, дивной по красоте и обильно политой кровью, слезами, потом земле, трудолюбие способно ликвидировать всякие недостатки, преодолеть любые препятствия, справиться с каждой работой, и – делает это. А вы?
Вторая. КНДР – это пока не рай на Земле. Но пошёл седьмой десяток лет, как она вырвалась из ада, где пребывают добрые полторы сотни загнивающих в капитализме государств. Вы – те, кто благоденствует в горстке жирующих стран, и те, кто завистливо на горстку взирает, – видите, слышите, знаете это?
Третья. Везде режим складывался исторически. Строгий/ласковый, жёсткий/мягкий, суровый/нежный, грубый/деликатный... Разные определения разной социальной обстановки в разных государствах. Вроде и спрашивать не нужно, что предпочтительнее. Всем хочется ласки, мягкости, нежности, деликатности... Всем, однако, захочется противоположного, как только возникнет выбор между палачом, деликатно и мягко надевающим вам на шею верёвочную петлю, и отцом, строго, даже сурово схватившим вас за ухо. Хотите – лепите к КНДР любое из вышеназванных режимных определений и оно в той или иной мере подойдёт. Зато никто, кроме «чмо болотного», не посмеет прилепить к ней определение «преступный режим» – самое соразмерное по отношению к большинству стран на измученной капитализмом планете. Вы не из болота?
Не желаете социализма корейского образца – живите в капитализме образца постсоветского. Обезображенный западной и прозападной пропагандой, северокорейский опыт остаётся для нас выдающимся, мало с чем сравнимым. Это — не призыв к слепому копированию. Это — отповедь невеждам и равнодушным. Это — сигнал заинтересованным и дружественным. Это — предостережение тем, кто, получив идейный и физический отпор в Корее, должен был также получить его в СССР. И однажды получит его – если и когда во главе процесса выстроится тот самый понятийный ряд людей и вождей, в котором неприметная, заурядная частичка «не» вырастает в залог убедительной, истинной линии ПОБЕДЫ!
Лаврентий ГУРДЖИЕВ,
Патриот, 22 августа 2012 г.
Публикуется в сокращении