В одном из интервью Алан признавался, что не сразу смог сесть в столь знакомое для него кресло в столь знакомом кабинете, а когда всё же сел, то потребовалось определённое время, чтобы просто вспомнить, пропустить через себя прошлое, вжиться в настоящее, помечтать о будущем. Сел, вспомнил, помечтал. Теперь работает.

— Алан, спрошу без реверансов. Нужен нам сейчас журнал «Дарьял»?

— Знаешь, это всё равно, что спрашивать — нужно ли людям читать книги. Вопрос из той же категории. Пусть каждый ответит сам для себя. Тот, кому он не нужен, может просто его игнорировать. Но я надеюсь, что люди, покупая или выписывая журнал, тем самым говорят: «Да, нужен».  Тираж в 1000 экземпляров расходится весь.

Конечно, сегодня не сравнить тот интерес, творческий подъём, который был в середине 90-х — начале нулевых. Это поистине золотое время «Дарьяла», когда он был у всех на слуху, когда был нарасхват. Там публиковалась не только проблемная проза, но и общественно-значимая публицистика, причём, она не замыкалась на внутреннем интересе, а поднимала вопросы мирового масштаба, и зачастую это делали очень авторитетные авторы.

— Время непростое…

— Да, время непростое, и в этом-то и уникальность журнала, что он очень живо реагировал на те, как сейчас модно говорить, вызовы, которые бросал нам мир. Сегодня время сильно изменилось. То была аналоговая эпоха: всё воспринимали материально, читали с бумаги, музыку слушали с пластинок и кассет. Сегодня вся информация для восприятия умещается в одном телефоне.

— Мы должны приспосабливаться к реалиям.

— Да, я надеюсь, что Интернет будет только помощником журнала, а не противником. Уже запущены соцсети, открыты странички. Мне бы хотелось, чтобы они стали площадкой для обсуждения культурно-нравственных проблем, для живого общения неравнодушных людей.  Присоединяюсь к мнению, что приятнее держать в руках печатное издание, но нельзя игнорировать процессы, которые происходят в сфере информационных технологий, потребности молодёжи. Мы ни в коем случае не будем отказываться от печатной версии, но будем развивать и другие форматы. Есть мысль продавать журнал через Интернет, к примеру.

— Ты сам, в каком виде читаешь журнал?

— Конечно, в печатном. Очень жду его из типографии. Только тогда могу оценить, что у нас получилось.

— Есть ли основное направление, в котором вы работаете? Какую мысль должен донести журнал до читателя? Принцип подбора материала.

— Есть один главный критерий. То, что приносят авторы, должно быть интересно для читателя. Конечно, есть процесс отбора. Что-то идёт, что-то нет. Что-то откладывается на потом. Решения принимаем коллегиально, не я лично. Пытаемся говорить с авторами, находить консенсус. Если это молодёжь, и мы видим потенциал, указываем на ошибки.

— Насколько редактор может вмешиваться в текст?

— Я разговариваю с автором, и если он соглашается с моими правками, то мы это делаем. Это нормально. Всех великих писателей тоже редактировали. Их издатели, их жёны. Но делать это надо деликатно.  Очень хорошо понимаю, как писатель, даже начинающий, относится к своему произведению.  До сих пор помню, какие советы мне давал Руслан Хадзыбатырович, и мне они очень пригодились.

— Алан, в своей редакторской колонке ты упоминаешь рассказ о дожде. Твой первый рассказ, который «завернул» Руслан Тотров. Было бы любопытно его почитать, причём без корректировки тобой сегодняшним. Это возможно?

— Рассказ безвозвратно утерян. Его читал только я и пара моих друзей. Обещаю подумать над тем, чтобы его переписать.

— Жаль. Алан Цхурбаев что-то пишет сейчас? Или он занят формированием литературного продукта: редактированием, отбором авторов?

— Скажем так, я не «плодовитый» писатель. Тексты у меня выходили редко, но я никогда не переставал их замышлять, обдумывать. Сейчас я пока сосредоточился на том, чтобы делать редакторскую колонку в каждом номере. Скажу честно, моё назначение снова направило меня на поиск тем. Сама атмосфера располагает к этому. Так что, смотрю на своё писательское будущее с оптимизмом.

— Твоя журналистская сущность как-то будет отражена в журнале?

— Публицистика должна быть обязательно. Раньше в «Дарьяле» была очень интересная рубрика «Дайджест мировых СМИ о Кавказе». Правда, Кавказ сейчас несколько ушёл из фокуса мировых СМИ, но, тем не менее, мы подумаем, с какой стороны «подойти» к публицистике. Мы открыты, мы очень заинтересованы в экспертных взглядах, но, наверное, если это не столь привязано к какому-то локальному событию. Более того, я очень хочу, чтобы журнал «Дарьял» прозвучал на всём Северном Кавказе. И публиковал авторов всего Кавказа. Тогда у нашего журнала будет важная и нужная миссия — сблизить людей, хотя бы творческих. Современный Кавказ, в котором мы живём, раздроблен политическими границами, враждой, междоусобными претензиями.

— Что-то уже делается для этого?

— В номере №3 географическая палитра будет намного богаче. Пока не буду говорить, сами увидите.

— Никого не хочу обидеть, но всё же много брака? И вообще, кто и о чём пишет?

— Романы пишут. Молодёжь пишет фэнтези.  Очень любят писать стихи, многие даже с уверенностью, что это им хорошо удаётся.

— Фэнтези?

— Недавно услышал такую фразу, что это поколение Гарри Поттера. Может быть. На чём выросли, что впитали, то и выдают. Я не против фэнтези, но, если история написана правильным языком. Пока же… Сказка — это хорошо, но надо понимать, зачем это всё, учитывать законы жанра. Мои родители читали «толстые» журналы, и я вольно-невольно туда заглядывал, потом стал читать.

— Да уж. Гарри Поттер, точно. Мы сами собирали все книги об этом волшебном мальчике. А, как думаешь, можно вернуться в эпоху «толстых» журналов? Они вообще «живут»?

— Они «живут», но переживают глубочайший кризис. И наш тираж в 1000 экземпляров на этом фоне не выглядит бедно, тем более, что это республиканское издание.  Журналы «живут» и формируют вокруг себя определённый круг авторов.

— Как предложение, выходите на широкую аудиторию. Популяризируйте себя, пропагандируйте. Сейчас такое время, что о себе надо громко заявлять. «Дарьял» должен идти в народ.

— Согласен. Мы начали активно осваивать Интернет, но выходить в реал тоже нужно. В планах и сотрудничество с Национальным телевидением. Уже есть предварительное соглашение. Сейчас думаем над форматом.

— И прости за личный вопрос. Ты назвал своего старшего сына Гайто в честь писателя Гайто Газданова. Имя необычное, как считаешь? Не будет парень испытывать дискомфорт?

— Пока замечаний с его стороны не было (улыбается). Надеюсь, что он будет душевно силён и никогда не усомнится в правильности выбора его отца. Будет горд за это имя, дабы будет осознавать,  в честь кого он назван. Помимо этого, это древнее осетинское имя. Звучное, красивое, мужественное.

Тамара БУНТУРИ