В конце февраля во Владикавказе, административном центре Северной Осетии, состоялось торжественное открытие IT-парка «Алания» (подробности – см. врез). В мероприятии участвовал Полномочный представитель Президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин.

После открытия IT-парка Александр Геннадьевич дал эксклюзивное интервью межрегиональной газете «Терские ведомости» (зам. главного редактора Казбек Таутиев) и медиа-порталу «Ossetia.TV» (продюсер Фатима Дзиваева). Видеоверсию интервью в сокращении можно посмотреть в Интернете на сайтах Ossetia.tv и Youtube, а печатную версию предлагаем вниманию наших читателей.

Фатима Дзиваева: В Сочи идут Олимпийские игры. Весь мир наблюдает в течение нескольких дней за этим невероятным событием. Как Вы относитесь к Зимним Олимпийским играм? Наблюдаете, болеете за кого?

Александр Хлопонин: Ну, во-первых, весь мир наблюдает за Олимпийскими играми не несколько дней, а уже несколько лет. Потому что Олимпийские игры начались задолго до момента открытия самих Игр в Сочи. Хочу подчеркнуть, что это очень знаковое, политическое, прежде всего, событие в истории государства Российского и, на самом деле, в истории, наверное, всего современного мира.

Вы сами являлись свидетелями тех рисков, которые развивались вокруг Олимпиады. Той критики, которую пытались навязать некоторые наши противники по поводу проведения Олимпиады именно в Сочи. Придумывали различные темы, начиная от свободы, прав человека, заканчивая угрозами, рисками, Кавказом, который вечно мешает, видите ли, с проведением Олимпиады на территории Сочи.

И идея самого этого мероприятия, и церемония открытия Игр, кроме как чувства гордости за собственную страну никаких других чувств и эмоций у меня не вызывают.

Мы, на самом деле, утёрли нос всем тем злопыхателям, которые на сегодня даже не знают, к чему придраться, что сказать. И это не только моя личная точка зрения, как патриота, как гражданина, который любит свою страну. А это говорят сами иностранцы, и те даже критики, которые приехали в Сочи. Приехали и посмотрели те объекты, и сами убедились в том, какого качества и что Россия в состоянии сделать за столь небольшой период времени.

Что касается вопроса, за кого болею, думаю, я уже высказался. Я болею за Россию и считаю, что мы самая сильная спортивная держава в мире. Другое дело, в различных видах спорта могут случаться удачи и неудачи. Где-то мы сильнее, где-то слабее. Тем не менее, ещё раз говорю, что результат очень хороший. Уверен, что у нас будет не меньше 25 медалей. (Александр Геннадьевич практически попал «в десятку». Россия завоевала 33 медали. – «ТВ».) Поэтому мы заслуживаем вместе с вами эти игры.

Ф.Д.: А каким Вы видите будущее зимних видов спорта на Кавказе?

А.Х.: Олимпийские игры и те успехи, которые продемонстрировали российские спортсмены в шорт-треке, фристайле, сноуборде и др. видах, безусловно, дадут определённый импульс развитию спортивных дисциплин в регионе. Мы тоже сейчас перестраиваемся и смотрим, какие дисциплины должны сегодня доминировать. Почему? Потому что всё-таки не чиновники и политики должны определять будущее Олимпийских игр, а молодёжь, которая сегодня принимает в этом участие. Уверен, что мы не должны отставать, мы должны развиваться.

Казбек Таутиев: Александр Геннадьевич, в настоящее время идёт бурное обсуждение перспектив развития северокавказского региона. Порой высказываются диаметрально противоположные точки зрения. А как видите Вы социально-экономическое развитие округа? На чём необходимо делать акценты и в чём сильные и слабые стороны субъектов СКФО?

А.Х.: Ответ на этот вопрос мы давали много раз. И попытки различных либеральных и других экспертов в очередной раз ввергнуть нас в дискуссию по поводу того, что такое Северный Кавказ для России, как его дальше развивать, это для меня лично лишь сотрясение воздуха.

Есть решение, которое принято Президентом РФ, выбор нашей страны. Есть решение Председателя Правительства, которое принято по развитию Северного Кавказа. Для меня очевидны несколько вещей.

Во-первых, Россия не может существовать сама по себе. И мы развиваемся в тех непростых условиях, в которых развивается вся мировая экономика. Поэтому все те негативные условия, которые имеют в ней место, мы так или иначе чувствуем и ощущаем на себе.

Те темпы, которые мы первоначально планировали по развитию Северного Кавказа, те инвестиционные составляющие, конечно, получили существенную корректировку. Это связано с кризисом 2008 года, который, к сожалению, продолжается до настоящего времени. И говорить, что мы уже находимся на пике выхода из этого кризиса, думаю, пока преждевременно. Поэтому стратегию развития северокавказского округа нам пришлось разбить на две части.

В условиях кризиса мы для себя приняли стратегическое решение, опять-таки, с учётом майских указов Президента России В.В. Путина: сконцентрировать усилия не на экономических объектах, а на социальных.

Первое. К сожалению, сегодня у нас огромное количество детей, свыше 17 тысяч, учатся в школах во вторую и третью смены. Это безобразие и, по большому счёту, никакого образования в три смены просто по определению быть не может. Более того, в Дагестане есть школа, которая в четыре смены трудится. Можете представить уровень образования. Поэтому первая задача, которую мы поставили – практически уйти на Северном Кавказе от двухсменного, трёхсменного образования.

Значительные ресурсы, это свыше 15 млрд рублей, будут направлены на строительство новых школ. При том, что это исключительная компетенция региональных и муниципальных властей. И мы с федерального уровня будем реализовывать эту программу.

Второе направление – здравоохранение. В СКФО мы сегодня должны развивать помощь материнству и детству, обеспечить строительство перинатальных центров. В округе будет построено четыре перинатальных центра. Мы будем развивать кардиохирургию и ряд других направлений в медицине. Около десяти объектов здравоохранения будут сданы до 2016 года.

Отдельным направлением, конечно, является инфраструктура. Это, опять-таки, дороги, коммуникации, сфера ЖКХ. И безусловно, мы будем отдельным проектом развивать нашу бальнеологию и курортологию на Кавказских Минеральных водах. Помимо этого, мы не останавливаемся на развитии курортов Северного Кавказа. И это очень важная задача. Курорты, вообще, во всём мире развивались по 60-70 лет. Очень сложная задача – в течение 10 лет догнать и обогнать. Поверьте, там работают сегодня выдающиеся, мирового уровня специалисты, которые помогают нам реализовывать эту программу.

Вот это до 2016-го. 2017-й является переломным. И сегодня принято решение порядка 160 млрд рублей выделить на развитие именно экономики Северного Кавказа. Мы практически с каждым субъектом СКФО выстраиваем набор якорных проектов, которые должны лечь в основу развития экономики и стать, собственно, локомотивами для того, чтобы вокруг них развивался и солидный, и малый бизнес.

Я не хотел бы сейчас конкретно называть перечень этих якорных проектов, потому что у нас идёт как раз очень бурная дискуссия, обсуждение по ним.

Абсолютно очевидно то, что надо придавать просто колоссальный импульс той площадке, где сегодня мы находимся – Владикавказу. Надо развивать современные IT-технологии. Это то, что, с моей точки зрения, Северную Осетию как раз вытащит из того тихого состояния, в котором она находится на сегодняшний день. Тем более, с таким потенциалом молодёжи, именно потенциалом креативной молодёжи, которая есть в республике.

Помимо этого, я ещё раз хочу отметить, что надо развивать образование. Мы должны создавать и высококачественное среднее профессиональное образование, где готовили бы специалистов для всей России, а не только для себя.

У нас сегодня работают на Кавказе такие крупные предприятия, как «Русгидро», «Транснефть», «Роснефть», «Лукойл», а также предприятия в области металлургии. Всё это есть, поэтому мы говорим о том, что надо не те техникумы и ПТУ поддерживать, где обучают непонятно на каком оборудовании и технологиям, которые сегодня уже неприменимы, а готовить специалистов высочайшего класса. Чтобы ребята были востребованы.

Опыт такой у нас есть, мы его апробировали в Дагестане, когда компания «Российские сети» создала там техникум. Функция государства – исключительно в здании и коммунальных расходах, а функция самого предприятия «Росссети» – и преподаватели, и программа образования, и практика. Разумеется, современное оборудование и технологии. Сегодня свыше 70 человек – очередь на одно место в этом техникуме. Ребят разбирают сразу, они по всей России разъезжаются. Потому что они востребованы сегодня везде, высокая заработная плата.

Это тоже проект, которым надо заниматься.

К.Т.: На Ваш взгляд, система распределения кадров всё-таки имеет право на жизнь? Будет ли что-то аналогичное тому, что было в советское время?

А.Х.: Нет, я её категорический противник. Надо самим принимать решения о том, что в своей жизни делать, а не чтобы за человека государство принимало решения.

Государство должно создать условия и дать возможность выбора. Я считаю, что ребёнок в 17 лет ещё не станет делать полноценный выбор, если он не гений, не какой-нибудь выдающийся будущий талант. Как наши фигуристы-девочки, где выбор очевиден и понятен.

Молодому человеку трудно для себя сделать выбор. А если родители посылают девочку в горный институт? Представляете, она заканчивает его через 5 лет. Опыта у неё никакого нет. И вот пожалуйста – получили металлурга или горняка.

Процент того, что она пойдёт работать по своей профессии – фактически равен нулю. Или то, что она уедет в Норильск или куда-то дальше, если там зарплата высокая, которая её поманит. Или молодой человек пригласит её к себе работать на комбинат.

В связи с этим, система «бакалавриат – магистратура» – очень правильная система. Она даёт возможность в первые три года получить базовое образование по любому направлению, которое ты выберешь. А дальше даёт возможность год поработать, а после этого поступить в магистратуру и уже получить основательно ту профессию, специальность, в выборе которой ты укрепился.

Ф.Д.: Вернёмся к IT-парку «Алания». Как Вы считаете, какой у него кадровый и предпринимательский потенциал? Что он может дать и как повлияет на имидж республики?

А.Х.: Владикавказ, Северная Осетия – регион, где всегда развивались предприятия оборонного комплекса, особенно в области высоких технологий, связанных с электроникой и смежными отраслями.

Любая силиконовая долина, в том числе в Америке, в основном существует за счёт оборонного заказа. Молодёжь Владикавказа, прогрессивную, развитую, современную, образованную, креативную, необходимо увязать с задачами, стоящими перед оборонным комплексом. Это будет мощнейший импульс для развития современного IT-парка, который дальше сможет превратиться в свою, пусть не такого размера, но новую силиконовую долину.

К.Т.: На административных границах между субъектами Северного Кавказа существуют посты, которых нет между государственными границами многих стран. Это способствует в определённой степени и разъединению людей и, в общем-то, экономик самих субъектов округа. Что можно и нужно сделать, чтобы Кавказ всё-таки представлял собой единое целое?

А.Х.: Слишком короткий у нас с вами пробег после тех событий, которые, к сожалению, произошли в регионе. И говорить сегодня, что мы окончательно уничтожили всех тех нелюдей, я не знаю, как их назвать, здесь, на территории Северного Кавказа, думаю, пока что рановато.

Мы с вами понимаем, что Северный Кавказ остаётся объектом пристального внимания определённых спецслужб не только соседних государств, но и в геополитической сфере тех стран, для которых Кавказ является хорошей площадкой для вбивания клиньев в динамичное развитие России.

Почему? Прежде всего потому, что Кавказ – многонациональная территория, где огромное количество людей разных национальностей проживают друг с другом и где всегда можно придумать тему для конфликта. Будь то земельные отношения, как в Кабардино-Балкарии, будь то приграничные отношения, как в Ингушетии или Северной Осетии. Конфликты можно создавать искусственно. Что, собственно, и пытаются сделать наши оппоненты, всячески стравливая между собой людей.

Во-вторых, на Северном Кавказе проживают люди различных вероисповеданий. И попытки радикализации или внедрения сюда течений ислама, которые проповедуют агрессию – это тоже инструмент, которым пользуются враждебные России спецслужбы и определённые деятели.

Отмечу, что в этом плане и Президент Российской Федерации, и здравомыслящие люди отдают себе отчёт в том, что Кавказ является буферной зоной, сдерживающей весь напор той гадости, которую сегодня пытаются внедрить в головы нашей молодёжи и всем тем, кто живёт и созидает на территории России.

В этой ситуации легко сказать: давайте уберём все блокпосты, нам ничего не нужно. Это самое простое решение. Я понимаю, что мне, как гражданину Российской Федерации, который по Конституции имеет право передвигаться свободно по территории страны, каждый раз проходить блокпосты или проверку – неприятно, мягко говоря. То же самое – при перевозке товаров и грузов по территории СКФО. Не всегда, видимо, и сотрудники правоохранительных органов бывают дружелюбны. Иногда из одного пункта, из одной республики доехать до другой – и помидоров и яблок не останется в машине, чтобы можно было рассчитаться за этот проезд. И такие случаи, наверное, имеют место.

Но в целом хочу сказать: давайте не будем из этого положения делать грандиозную проблему. Мы за последнее время сократили количество блокпостов на различных направлениях. И по мере улучшения результатов работы нашей правоохранительной системы мы, конечно, будем эту систему контроля оптимизировать.

Сегодня говорить о полной ликвидации и снятии блокпостов преждевременно.

К.Т.: Александр Геннадьевич, какие проекты в сфере развития транспортной инфраструктуры округа являются приоритетными на ближайший период?

А.Х.: Недавно мы с вами открывали дорогу в обход Беслана, участок федеральной трассы «Кавказ». Дальше – развитие инфраструктуры в сторону Южной Осетии. На это запланирован большой объём средств.

Аэропорт «Владикавказ». Настало время реконструкции взлётно-посадочной полосы и приведение аэропорта в нормальное состояние в целом. На эти цели на текущий год запланировано 2,3 млрд рублей.

Это то, что лежит на поверхности в сфере инфраструктуры в Северной Осетии. То же самое мы можем сказать по Махачкале, по Кавминводам, по другим субъектам СКФО.

Мы движемся вперёд семимильными шагами.

К.Т.: Вы упомянули Южную Осетию. Несколько лет назад поднималась тема строительства железнодорожный ветки через Алагир до Цхинвала. Каковы перспективы этого проекта?

А.Х.: На ближайшее время такой перспективы нет. Сегодня у нас есть различные трансграничные проекты по развитию транспортных артерий. Поднимался вопрос строительства автомобильной дороги через Абхазию в сторону Сочи.

Другой вариант – прямая дорога из Карачаево-Черкесии на Красную Поляну. Был и проект, о котором вы говорите – железная дорога в сторону Цхинвала. На сегодня в связи с определёнными экономическими обстоятельствами он приостановлен.

Значительные ресурсы идут на реконструкцию тоннеля на Транскаме. Это важнейшее направление. А дальше – задачи есть, не отказываемся, будем работать.

К.Т.: Ещё один вопрос на транспортную тему. В прошлом году на одном из совещаний во Владикавказе Вы сказали: «Спасибо владикавказцам за то, что сохранили трамвай». Трамвай – экологически чистый вид транспорта города, испытывающий сегодня, в канун своего 110-летия, серьёзные сложности. Существуют ли варианты включения трамвая Владикавказа в одну из федеральных программ при поддержке руководства СКФО?

А.Х.: Владикавказский трамвай на уровне СКФО – это уже железная дорога. Поэтому говорить о сохранении трамвая на уровне округа нецелесообразно.

Но я остаюсь про своём мнении и, действительно, благодарен всем жителям Северной Осетии за то, что они любят свои традиции, культуру. Трамвай, который идёт по нашему городу, по центральным улицам. А ещё вагон-кафе, стилизованный под старину, – всё это просто замечательно. Это история, которая тоже заставляет меня по-особому, с любовью относиться к жителям Владикавказа.

Любое сохранение истории и традиции народа – это достижение. Конечно, в XXI веке технологии шагнули далеко вперёд, и говорить только о трамвае, как об экологичном и современном виде транспорта, на мой взгляд, не совсем правильно. Идёт развитие и других видов общественного транспорта. Но трамвай, уверен, сохранится при любых обстоятельствах. Это то, чем можно гордиться. Приехать – и полюбить.

Ф.Д.: В феврале во Владикавказе встречались представители Терского казачества. Хотелось бы услышать Ваше мнение об объединении реестрового и общественного казачества, о роли политических структур в этом процессе.

А.Х.: Терское казачье войско переживает не лучший период своей истории. Внутреннее разделение в среде казачества ничего хорошего не добавляет. Я верю, что наступит момент, когда Терское казачье войско станет единой монолитной структурой, которая будет играть значительную роль на всём Северном Кавказе.

Терскому казачьему войску несколько сложнее, чем другим казачьим войскам.

Во-первых, оно разбросано по различным субъектам России. Например, Донское или Кубанское войско – не имеют такой разобщённости. В разных субъектах – различный уровень поддержки казачества и осознания важности этой государственной задачи.

Что касается состоявшегося мероприятия, то люди имеют право высказать свою позицию. В то же время, мы ставим перед собой задачу способствовать консолидации Терского казачьего войска и повышению его силы и авторитета в регионе.

Я верю в казаков и считаю, что за ними будущее.

К.Т.: Очень много ведётся разговоров в настоящее время об оттоке русского населения из республик Северного Кавказа. Насколько, на Ваш взгляд, эта проблема актуальна и что нужно предпринять, чтобы этот процесс приостановить?

А.Х.: У нас идут два процесса параллельно. Например, отток населения с Дальнего Востока и Севера. И он колоссальный, в разы превышает отток с Северного Кавказа русскоязычного населения. Но, почему-то, про один отток никто ничего не говорит, а говорят о том, что это нормальный процесс. А отток с Северного Кавказа – это катастрофа.

Если рассуждать с точки зрения экономики, это два абсолютно одинаковых процесса. Потому что, действительно, экономические факторы во многом являются определяющими для любого человека, который эмигрировал для применения собственных сил и квалификации. Поэтому экономическая внутренняя эмиграция существует. И, естественно, это не дешёвая рабочая сила, а как раз люди, которые могут быть конкурентоспособными в той же Москве, Санкт-Петербурге и других городах средней части России.

Имеются, конечно, территории, где произошли, к сожалению, события в конце прошлого – начале нашего столетия. Когда, по большому счёту, здесь была война, и многие граждане вынуждены были уезжать в другие области. И память ещё не абстрагировалась от этого. Люди, действительно, считают, что опасно, прежде всего для детей, проживать в регионе.

Что предпринять? Во-первых, такие меры не должны быть на уровне штучного решения. По принципу: приезжайте, вот вам жильё и т.д. Другой житель спросит: почему ему бесплатно, а я должен за всё платить? Это неправильно.

Мы должны создавать соответствующие условия для привлечения населения из других регионов страны. У нас значительный дефицит кадров в области образования, здравоохранения. Для развития производства требуются инженерные кадры. Мы должны заниматься локализацией производства, размещением крупных предприятий, занимающихся не только отвёрточной сборкой, но и выпуском конечной продукции. Тогда сюда приедут инженеры, технологи, а значит – и их семьи. Понадобится жильё, соответствующая инфраструктура. Повысится спрос в сфере услуг. Обычная пропорция – 1:6, то есть на одно технологичное место шесть обслуживающих.

Такое решение будет способствовать и притоку русского населения в округ.

Приведу пример. Мой папа работал преподавателем английского языка в одном из аулов в Дагестане. Он до сих пор вспоминает самыми тёплыми словами жителей аула, которые относились к нему с большой любовью. Никакого предвзятого отношения к русским не существовало.

Мы должны давать мотивацию. Предположим, есть ребята во Владикавказе, в Ставрополе. Мы говорим: отработайте три года в том же Дагестане или в Чеченской Республике. Если не будет никаких претензий к качеству вашей работы, то обеспечим дальнейший карьерный рост – в том числе в других регионах России. Нужны соответствующие программы.

Я со многими руководителями общаюсь. Скажем, с Рамзаном Кадыровым, и с Рамазаном Абдулатиповым, и с Юнус-Беком Евкуровым. Сегодня главы, губернаторы готовы сделать очень многое для того, чтобы русские возвращались.

Но нельзя просто рассуждать, что русских здесь вытесняют, выгоняют, зажимают. Ну вот у вас, в Осетии, есть такие факты? Выгоняют, вытесняют русскоязычное население?

К.Т: Нет. У нас в этом плане более-менее благополучно.

А.Х.: Так возьмите и скажите это. Скажите, что никто русских не бьёт, не уничтожает. Что же вы меня всё просите сказать?

Ф.Д.: Собственно, вдогонку этой теме. Очень большая работа проведена в плане объединения всех СМИ СКФО. Насколько разработана информационная политика средств массовой информации для формирования и позиционирования положительного образа региона в федеральном масштабе? Что для этого нужно?

А.Х.: Я не хочу никого обидеть, но была такая шутка. Покойный Лебедь ещё говорил: украинцы живут на Украине, хохлы по всему миру, и мешают украинцам построить независимое украинское государство.

Очень похожая ситуация у нас происходит на Северном Кавказе. Многие его представители живут сейчас в Москве. Да и живут там уже лет по десять, и рассказывают, какой плохой Северный Кавказ. Рассказывают, что тут нельзя, что тут можно. Много советчиков. Они в институтах работают, адвокатами, кем только не трудятся. Здесь уже не живут давно, даже родственников отсюда вывезли. Но рассказывают. Никто из русских сегодня не говорит, что плохо жить на Северном Кавказе.

Второе. Мы, на самом деле, о себе мало рассказываем, не создаём информационных поводов. Вы всё можете ощущать, если вы работаете. Не так много тех интересных поводов, которые были бы востребованы на федеральной сетке. Содержательных и масштабных.

Те имена, которые есть на Северном Кавказе, в Северной Осетии – это имена, которыми гордится весь мир. Так, Гергиев на той же Олимпиаде про Северный Кавказ и Северную Осетию не говорит ничего. На самом деле, можно было через этот повод много интересного сказать.

Мы сами сидим и думаем, что про нас кто-то расскажет. Поэтому надо создавать событийные мероприятия. Если мы каждый раз будем говорить, что Владикавказ или Северная Осетия – это трагические события в Беслане, поверьте, это не добавляет оптимизма. Хотя это такой шрам на теле всего государства Российского, который очень больно мы переживаем каждый год. Но, наверное, помимо этого есть очень много замечательных вещей, которыми мы можем гордиться.

Давайте делать такие события. Вы спросите у любого жителя Владикавказа, что он знает о том, что сегодня происходит в Ингушетии или в Ставропольском крае. Никто об этом даже не знает. Мы уже между собой перестали налаживать контакты, замыкаемся только в себе.

Сегодня я увидел проект «44-я долгота», то, что ребята молодые создают здесь. Я считаю вот это очень важной стартовой площадкой, на которой мы, действительно, сможем сперва друг другу рассказывать о том, что происходит у соседа. Не подсматривать за соседом, а рассказывать, чем живёт та или иная республика, какие сегодня очень важные события происходят. А может, от этого мы станем больше ездить друг к другу в гости, общаться.

Ну, а дальше уже выходить за пределы Северо-Кавказского округа. Не запираться внутри себя, а выходить за пределы и рассказывать всей стране о том, что такое Северный Кавказ.

К.Т.: Хотелось бы услышать Ваше мнение о будущем печатных СМИ. Например, старейшей газеты округа «Терские ведомости». Каковы их перспективы?

А.Х.: А какие перспективы у книг?

К.Т.: На мой взгляд, хорошие.

А.Х.: Конечно, трудно издательским домам, в том числе печатной прессе, существовать в нынешних условиях, в эпоху развития современных технологий и электронных СМИ.

Я, например, люблю книги читать. Мне тяжело пользоваться с этой целью тем же планшетом. Книга в руках – это удовольствие. Книжный запах, место, которое она занимает на полке, – свойства, не досягаемые для электронных книг.

Но на дворе XXI век. Нельзя же заставлять молодёжь брать книги с полки. Её привлекает возможность записать множество книг в одно миниатюрное устройство. Молодёжь уже мыслит по-другому. Навязывать стандарты – проблематично.

Печатные СМИ сталкиваются с теми же трудностями. Плюс их производство значительно дороже.

К.Т.: То есть, переход в электронный вид неизбежен?

А.Х.: Мы никуда от этого, к сожалению, не денемся. В то же время, остаются библиотеки и архивы. Да и в самолётах – пока не сделаем повсеместно вай-фай, люди будут читать бумажную прессу.

Раньше за сдачу макулатуры давали новые книги. Почему бы не привлечь молодёжь идеей сдавать макулатуру в обмен на электронные гаджеты?

К.Т: И в завершение беседы. Какой кавказский напиток за время работы в регионе пришёлся Вам по вкусу?

А.Х.: Одно могу точно сказать: куда бы я ни приехал на Северном Кавказе, везде очень вкусные напитки.

Казбек ТАУТИЕВ