На прошлой неделе в Осетинском театре г. Владикавказа состоялся премьерный показ трагедии в двух действиях по поэме Коста Хетагурова «Фатима», в инсценировке Тотраза Кокаева. Режиссёр-постановщик – заслуженный артист РФ, лауреат премии К. Хетагурова Тамерлан Сабанов.
Зрительный зал был полон. Свет погас и началось грандиозное по своей экспрессивности действо. Время будто сместилось почти на 140 лет назад, ко времени русско-турецкой войны 1876 – 1878 годов. Не буду пересказывать сюжет, его знают все. Меня интересует другое, а именно: что же хотел увидеть зритель сегодняшнего дня в этом спектакле, который, казалось бы, говорит о давным-давно прошедшей эпохе? Какой нравственный заряд он извлечёт?
Отвечу сразу: мастерство актёров выше всяких похвал. Мечется двойственная душа старого Наиба (актёр – Анатолий Галаов), умудрённого жизнью, он меж двух огней. С одной стороны – его любимая дочь Фатима, которой он желает всяческого счастья, и вместе с тем суровые обычаи, воздвигающие непреодолимую преграду между богатством и бедностью, между знатностью и захудалостью.
Наиб сильный человек в своих страстях, но он и слаб, когда встречает противодействие. Он не способен на компромисс, и в этом его трагедия в прямом смысле.
Джамбулат, в исполнении Александра Битарова, поражает своей надменностью и высокомерием, ненавистью к нижестоящим по социальной лестнице и предубеждённостью к добродетели. Он, не оценив великодушие Ибрагима, коварно убивает его выстрелом из пистолета, тем самым дорисовывая свою ненависть и подлость. Это такой тип доморощенного денди, который за учтивыми манерами скрывает свой яд.
Библейской простотой, большой любовью ко всему земному отличается Ибрагим (актёр – Сослан Цаллагов). Он вначале не верит сказочному счастью, когда Фатима изъявляет согласие быть с ним до конца. Не верит, словно боится потерять то, о чём думать не смел. Неутомимый труженик, живущий ради Фатимы и маленького сына, он окружён поистине апостольским обаянием, не ведает зла, он, как агнец Божий, также погибает безропотно, лишь в последний момент посмотрев в глаза своему убийце – Джамбулату…
У меня нет ярких слов, чтобы описать образ гордой горянки Фатимы (актриса – Зарина Галаова). Как будто на сцене рядом с ней находились её блистательные предшественницы в этой роли: Тамара Кариева, Елена Туменова, Валерия Хугаева…
Как будто она олицетворяла, по образному выражению Ирины Гуржибековой, «всех горских женщин траурную муку». Неописуемый накал, динамизм, высочайшее внутреннее напряжение, присущие образу Фатимы, выдержаны актрисой на достойнейшем уровне мирового актёрского искусства!
Пронзительность прошлых постановок «Фатимы» – это и 1946 год, радиоспектакль 1956 года, художественный фильм 1958 года и постановка 1984 года – остаётся неизменной и в новом прочтении с сохранением основной сюжетной линии. Однако есть и отличия. Скажем, в ранних постановках было больше действующих лиц, которые, не снижая атмосферу трагедии, всё же как бы уводили зрителя от напряжённой канвы.
В нынешнем спектакле такое не наблюдается, и это правильно, так как заострённость зрительского внимания на чувствах и переживаниях основных героев является главной для актёров. Все исполнители главных ролей ни на йоту не сбавили уровень мастерства именитых актёров Осетинского театра, задействованных в разные годы в этом спектакле: Владимира Тхапсаева, Гаврила Тавгазова, Юрия Мерденова и других. Об актрисах я уже сказал выше.
Спектакль завершился, зрители выходили взволнованные, у многих на лицах были следы слёз. И это не удивительно, ибо они посмотрели злободневную и актуальную историю о великой любви, о преданности и коварстве, о простом человеческом счастье и власти золотого тельца.
Что бы ни говорили, а пьеса «Фатима» будет жить до тех пор, пока есть Кавказ, пока существует благородство и понятие чести. Примечательно, что постановщик не включил в спектакль послесловие, в котором инженер увозит сына Фатимы на учёбу, а бедная сумасшедшая мать бредёт в лохмотьях и покорно принимает на себя комья грязи, которые кидают в неё мальчишки…
Это было гуманным решением режиссёра, щадящего чувства зрителей. Мне самому непросто, ох, как непросто даются эти строки. Простите!
P.S. Великий Коста в посвящении к поэме «Фатима» пишет акростих, начальные буквы которого звучат так: «Аня, иди за мной». Он обращается к любимой им Анне Поповой. Но она, как известно, проигнорировала это душераздирающее посвящение, хотя и раскаивалась впоследствии. Но это, как говорится, совсем другая история.
Сергей ЦХУРБАЕВ
Фото Златы ТЕБИЕВОЙ