Есть события, над которыми не властно время, которые навсегда остаются в памяти народной. Таким событием стала Великая Отечественная война, небывалая по своим масштабам, массовому героизму на полях сражений и в тылу, лишениям, трагическим потерям. Празднуя сегодня Победу, мы помним тех, кто её ковал, кто с невиданным упорством отстаивал каждую пядь нашей земли, а потом погнал врага на Запад. И пока мы их помним, они живут.
Начало войны. Вероломным нападением немецко-фашистской Германии и её союзников 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война советского народа за свободу и независимость Родины. Враг был силён, опытен, жесток и неумолим, отлично вооружён и организован. Захватив инициативу, умело используя силы и средства, враг стремительно продвигался вглубь нашей страны. Осенью 1941 года немецко-фашистские войска захватили Прибалтику, Белоруссию, Украину, стояли на пороге Москвы и Кавказа.
Зимнее контрнаступление Красной армии под Москвой похоронило миф о непобедимости германской армии. Гитлеровский «Блиц-криг» не удался. Ценой неимоверных усилий и огромных жертв нашей стране удалось остановить фашистские полчища и добиться относительной стабилизации на фронте.
Наступал 1942 год, а вместе с ним новый виток жестокой битвы, где главные события развернулись на юго-восточном (Сталинградском) и южном (Кавказском) театре военных действий. Народы Северной Осетии узнали о войне из выступления 22 июня 1941 года в 12 часов дня заместителя Председателя Совнаркома СССР, наркома иностранных дел Вячеслава Молотова. Именно тогда прозвучали знаменитые слова, с которыми советскому народу предстояло жить долгие 4 года, до 1945 года: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Все предвоенные месяцы руководство Северо-Осетинской автономной республики ощущало усиление накала международной обстановки. Скрытая передислокация войск Северо-Кавказского военного округа на запад, регулярные ориентировки из Москвы о возможном вооружённом конфликте на западных границах, предупреждения об усилении бдительности. Руководящие органы республики – Северо-Осетинский обком партии, СНК и Верховный Совет, а также военные учреждения и учреждения НКВД в те дни, как и правительственные учреждения в Москве, работали по существу круглосуточно. Были своевременно намечены первоочередные мероприятия на случай обострения обстановки. Они были введены во второй половине дня 22 июня Постановлением Бюро Северо-Осетинского обкома ВКП(б): подготовка к мобилизации, затемнение объектов, усиление их охраны, отзыв из отпуска всех партийных и советских работников, введение мобилизационных планов для народного хозяйства.
В 20 часов 22 июня в Совнаркоме республики было проведено экстренное совещание по практическим мероприятиям выполнения мобилизационных заданий. 23 июня 1941 года Обком ВКП(б) и Совнарком СО АССР обратились с обращением к рабочим, колхозникам и интеллигенции республики по поводу нападения фашистской Германии на СССР. Обращение подписали первый секретарь Северо-Осетинского обкома ВКП(б) Николай Мазин и председатель Совнаркома СО АССР Кубади Кулов. Оно было обсуждено на общегородском митинге трудящихся г. Орджоникидзе.
Н.П. Мазин призвал народ республики к сплочению, организованности, дисциплине, бдительности, самоотверженной работе на всех участках трудового фронта. 24-25 июня, в связи с началом войны, в районах, на предприятиях и в учреждениях были проведены митинги трудящихся. Программой мобилизации народа и всех резервов страны на разгром врага стала директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года, содержание которой изложил в своей речи по радио 3 июля Иосиф Сталин.
30 июня 1941 года был образован Государственный Комитет Обороны (ГКО) СССР под руководством Генерального секретаря ВКП(б) и Председателя Совета народных комиссаров СССР И.В. Сталина, сосредоточивший всю полноту власти в стране. В это же время для непосредственного руководства военными действиями была образована Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И.В. Сталиным.
Образование Орджоникидзевского Комитета Обороны. В связи с продвижением немцев вглубь страны и необходимостью более эффективной концентрации работы по организации отпора врагу ГКО СССР в октябре 1941 года издал директиву о создании местных Комитетов Обороны в крупных городах, республиканских, краевых и областных центрах. В этом решении были определены цели и задачи этих комитетов, а также их состав. Особо подчёркивалось, что власть Комитета Обороны республиканского, краевого или областного центра распространяется на всю административную единицу, т.е. на республику, край или область.
В соответствии с этим 25 октября 1941 года было принято Постановление Верховного Совета СО АССР, Обкома ВКП(б) и Совнаркома республики об образовании Орджоникидзевского Комитета Обороны в составе: председатель – Николай Мазин, первый секретарь Северо-Осетинского обкома ВКП(б), зам.председателя – Кубади Кулов, председатель Совнаркома республики; члены: Андрей Заделава, народный комиссар НКВД, Михаил Запороженко, начальник Орджоникидзевского гарнизона, комбриг. В дальнейшем при приближении линии фронта к республике появилась необходимость расширить состав Комитета Обороны. В его состав был введён второй секретарь Северо-Осетинского обкома Алексей Газзаев, вместо погибшего А.С. Заделавы – новый комиссар НКВД СО АССР Борис Тегкаев, вместо ушедшего на фронт М.И. Запороженко – новый начальник гарнизона генерал-майор Василий Киселёв и бригадный комиссар Александр Кирилов. После изгнания немцев с территории Северного Кавказа, в связи с переходом на другую работу, Н.П. Мазин сложил полномочия председателя Комитета Обороны, которым в марте 1944 года был утверждён К.Д. Кулов, заменивший Н.П. Мазина и в должности первого секретаря Северо-Осетинского обкома ВКП(б). В конце 1944 года, после изгнания фашистов с территории СССР, Орджоникидзевский Комитет Обороны был упразднён.
Роль и значение Комитета Обороны. Практика более чем трёхлетней работы Орджоникидзевского Комитета Обороны показала его жизненность и необходимость как чрезвычайного органа, а также своевременность его создания. Вместе с тем, по причинам, которые не находят какого-либо разумного объяснения, Орджоникидзевский Комитет Обороны и его деятельность до сих пор почему-то замалчиваются на официальном уровне, сравнительно мало освещены в литературе и сегодня почти не известны общественности. Людей того времени давно уже нет с нами, а документы в архивах не всегда востребованы. Н. П. Мазин много лет собирал материалы о Комитете Обороны. С этой целью приезжал в 1969 году в республику, работал в архивах. Приходил он тогда и к своему боевому товарищу К.Д. Кулову. За осетинским столом с моим отцом они вспоминали былое.
– Подумать только: сами сидели в городе до конца и никого не отпускали. Даже вызвали жён и детей. Как мы с тобой не боялись, что попадём в лапы к врагу?! – говорил Николай Петрович.
Уже после смерти Н.П. Мазина стараниями патриотов его воспоминания были систематизированы, изданы и распространены с моей поддержкой в 2005 году. Они, как мне представляется, являются ценным материалом к изучению обороны г. Орджоникидзе.
В течение ряда лет деятельность Орджоникидзевского Комитета Обороны и другие вопросы, связанные с обороной г. Орджоникидзе, были предметом моего изучения. Подняты первичные архивные материалы протоколов заседаний Комитета Обороны, постановлений Совнаркома республики и решений бюро Северо-Осетинского обкома ВКП(б). Изучены выпущенные в разное время сборники извлечённых из архивов материалов, монографии по обороне Кавказа и военным действиям на территории Северной Осетии, воспоминания участников, диссертации, газетные материалы, фото-, кинодокументы, другие материалы.
Могу сделать вывод: полнообъёмная, достоверная и научно выверенная история обороны г. Орджоникидзе до сих пор не написана. Эта задача тем более актуальна, что нашему городу указом Президента Российской Федерации В.В. Путина №1343 от 8 октября 2007 года присвоено почётное звание Российской Федерации «Город воинской славы». Настоящий очерк не претендует на исчерпывающий анализ многогранной деятельности Орджоникидзевского Комитета Обороны. Его задача – ознакомить общественность с малоизвестными фактами и эпизодами, свидетельствующими о роли и значении деятельности Комитета Обороны в деле мобилизации и организации отпора врагу и обороны г. Орджоникидзе.
Надо сказать, что в самые последние годы появился целый ряд серьёзных исследований, посвящённых Осетии в Великой Отечественной войне. Прежде всего, следует особо отметить фундаментальный труд Ахурбека Магометова «Разгром немцев под Владикавказом», воспоминания Михаила Гиоева «Битва за Кавказ», книгу С.А. Хубуловой, Л.Ч. Хаблиевой, А.Е. Батырова «Орджоникидзевский (Владикавказский) Комитет Обороны», монографии Г.Г. Матишева с соавторами «Война. Юг. Перелом. Лето 1942 – осень 1943 гг.», А.И. Безуглова с соавторами «Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». Диссертации С.И. Линеца, Н.А. Чугунцовой, Т.М. Баликоева, В.В. Попова, Х.М. Ибрагимбейли, А.А. Тедтоева, Х.Т. Чибирова и других. Обширная библиография о событиях на Северном Кавказе в 1941 – 1945 гг. приведена в монографии Г.Г. Матишева.
В то же время целый ряд важных аспектов темы остаётся малоизученным. Например, роль войсковых соединений НКВД в обороне Владикавказа, строительство оборонительных сооружений, работа промышленных предприятий и помощь фронту, эвакуация населения и материальных ценностей, партизанское движение, политика и репрессии оккупационного режима. За малым исключением остаётся неизученным большой пласт информации с «той» стороны (документы, воспоминания, монографии).
Несмотря на существенное значение операций на Северном Кавказе (особенно в 1942 году), этой теме в общероссийских изданиях уделяется существенно меньшее внимание, чем, например, Курской битве, Сталинградской битве, операции на Севере, взятию Киева и т.д. А ведь нетрудно представить, как бы изменилась война, если бы немцы взяли Баку, заняли Грузию и Армению, инициировали вступление в войну Турции, захватили бы Ближний Восток, а далее весь Средиземноморский бассейн и т.д. Что было бы тогда? И как бы повернулась бы война? Ведь немцам не хватило год-два для масштабного освоения реактивной авиации, зенитных и ударных ракет и даже атомного оружия.
Поэтому следует согласиться с теми историками, которые не без оснований утверждали, что летом-осенью 1942 года на Северном Кавказе решалась судьба СССР и всей Второй мировой войны. Что же касается Сталинграда, Курска, то это великие битвы – такие же, как великая битва в 1942 году на Северном Кавказе.
Полномочия и направления работы. В соответствии с утверждённым статусом, в руках Орджоникидзевского Комитета Обороны сосредотачивалась вся полнота власти в Северо-Осетинской АССР: все гражданские, советские, комсомольские и военные органы, расположенные на территории республики, обязаны были беспрекословно выполнять решения и распоряжения Комитета Обороны. Местные Комитеты Обороны, как и Государственный Комитет Обороны СССР, были необычными, не предусмотренными Конституцией СССР и его субъектов, на период военного времени чрезвычайными органами власти, созданными специально для ответственного концентрированного административного и организационного руководства всеми вопросами жизнедеятельности и обеспечения, за исключением специфических вопросов управлениями вооружёнными силами и боевыми действиями.
На заседаниях Орджоникидзевского Комитета Обороны рассматривались и принимались решения по всем главным вопросам, связанным с обороной республики, взаимодействием с военным командованием, вышестоящими директивными органами страны, мобилизацией и использованием республиканских сил и средств в военных целях, эвакуационными и хозяйственными мероприятиями. Комитет Обороны рассматривал, утверждал и контролировал планы перевода различных отраслей народного хозяйства на военные рельсы, планы выпускаемой продукции и их выполнение. Много внимания уделялось вопросам военного обучения населения, устройства и помощи эвакуированным гражданам Советского Союза. Первостепенное внимание уделялось строительству оборонительных сооружений в республике и вокруг города Орджоникидзе.
Ещё 16 октября 1941 года обком партии (Газзаев) и Совнарком республики (Кулов) направили Военному Совету Северо-Кавказского округа предложения по проведению ряда важных оборонных мероприятий с широким привлечением местного населения по прикрытию стратегически важных экономических объектов нефти и цветной металлургии: строительству укреплений в районе Эльхотовских ворот до реки Урух и по Сунженскому хребту, а также в районе Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог.
Неоднократно рассматривались вопросы о наведении революционного порядка, улучшения охраны объектов, патрулировании, организации и обеспечения подразделений МП ВО (местной противовоздушной обороны) и ПХВО (противохимической обороны), формирования истребительных батальонов по борьбе с диверсантами и парашютными десантами, а впоследствии подразделений народного ополчения и партизанских отрядов в республике. Важнейшей сферой деятельности Комитета Обороны была мобилизация людских ресурсов, всех видов транспорта, изыскание материальных ресурсов для помощи в формирующихся частях и соединениях Красной армии. Формирование и размещение новых подразделений, их снаряжение и снабжение обмундированием и продуктами питания, комплектование командным и политическим составом, а также многие другие мероприятия по организации тыла для поддержки вооружённых сил.
Комитет Обороны руководил подготовкой и реализацией сложных и многоплановых мероприятий по эвакуации промышленных предприятий, материальных ресурсов, скота и населения в Закавказье и далее вглубь страны.
Орджоникидзевский Комитет Обороны во всей своей многогранной деятельности опирался на партийные и советские органы. Активное участие в работе Комитета принимали секретари и заведующие отделами Северо-Осетинского обкома и райкомов ВКП(б), руководящие работники Совнаркома и Президиума Верховною Совета СО АССР, руководители органов НКВД и НКГБ, наркомы, руководители горисполкома и городских районных исполкомов депутатов, руководители предприятий, учреждений и организаций, командиры и политработники воинских частей и соединений, дислоцировавшихся на территории республик.
Комитет Обороны не подменял и не отменял партийные и советские органы, которые продолжали действовать. Он руководил и координировал деятельность этих органов власти в чрезвычайной обстановке военного времени с точки зрения решения задач фронта и тыла. Решение этих задач облегчалось тем, что руководители Комитета Обороны (Мазин, Кулов) были одновременно руководителями партийной организации и правительства республики. Поэтому многие решения, принимаемые на заседаниях Комитета Обороны, затем оформлялись как постановления Северо-Осетинского обкома ВКП(б) и Совнаркома республики, либо эти постановления выпускались на основании директив Комитета Обороны.
С целью быстрого решения отдельных вопросов Комитет Обороны создавал специальные оперативные группы и комиссии из руководящих партийных и советских работников, которые готовили предложения на заседание Комитета Обороны и после принятия решения занимались немедленным его исполнением.
Одна из важных задач Орджоникидзевского Комитета Обороны состояла в том, чтобы обеспечивать постоянную смычку и строить правильные отношения с командованием частей и соединений Красной армии на территории республики, осуществляя единство действий фронта и тыла. Эта задача стала существенно важной с перенесением военных действий на территорию Северной Осетии. В связи с этим, Постановлением ГКО СССР №2186 от 18 августа 1942 года за подписью И.В. Сталина заместитель председателя Комитета Обороны, председатель Совнаркома К.Д. Кулов был назначен членом Военного Совета 9-й армии, действовавшей на территории республики. Тем самым Комитет Обороны получил существенные дополнительные полномочия и, конечно, дополнительную ответственность.
Организация и стиль работы. Весьма своеобразной была организация работы Комитета Обороны. Штат технического персонала Комитета состоял всего лишь из двух человек – секретаря и машинистки. Секретарём Комитета был И.М. Ягодкин, а с конца 1943 г. – К.М. Майборода. К выполнению технических работ привлекались имеющиеся на тот момент в наличии работники аппарата Обкома и Совнаркома, а также другие.
Моя мама, Нина Васильевна Кулова, имея соответствующую квалификацию, значительное время в 1941 – 1942 гг. выполняла функции машинистки в Комитете Обороны и в штабе 9-й армии, формально не числясь в штатах. В 1941 году и в начале 1942 года Комитет Обороны располагался в помещении Северо-Осетинского обкома партии. С приближением линии фронта, объявления военного положения в республике, Комитет Обороны перешёл в специально оборудованный республиканский командный пункт, который был размещён в здании бывшего атаманского дворца, что находится на холме по улице Стрелковой (ныне Церетели) напротив школы №5. Сегодня здесь расположен гарнизонный госпиталь.
На верхнем этаже здания была оборудована смотровая площадка, позволяющая в сильный бинокль обозревать подступы к городу. В связи с бомбёжкой и обстрелами комнаты на нижних этажах дворца для работы в основном не использовались. Здесь располагались некоторые хозяйственные подразделения. Под фундаментом, на глубине до 10 метров, был оборудован настоящий подземный городок, к которому вела удобная винтовая лестница. Городок состоял из довольно широкой центральной галереи длиной более пятидесяти метров и многочисленных комнат, двери которых выходили на галерею. В конце галереи был охраняемый тамбур, пройдя который, можно было по подземным ходам сообщения выйти к Тереку, другим точкам города. Всё сооружение было укреплено железобетонными конструкциями, а стены обшиты фанерой. Хорошее освещение, работала вентиляция. Было тепло и достаточно уютно. В этом подземном городке работали и жили члены Комитета, некоторые члены их семей (в том числе я с мамой). Здесь одно время работали также военные из штабных подразделений 9-й армии и Северной группы войск.
Наша комнатка под землёй была примерно 10-12 кв. м, две железные солдатские койки, маленький столик, шкафчик, два стула, вешалка, жестяной рукомойник с ведром, в углу стояли карабин и автомат, на полу коврик, который мы взяли из оставленной квартиры. Такой же была соседняя комнатка, где жили Н.П. Мазин с супругой Клавдией Георгиевной. Следует сказать, что жёны ответработников не сидели без дела. Они организовывали быт мужчинам: стирали бельё, готовили пищу, кормили, убирали, а также участвовали в штабной работе: печатали, оформляли протоколы, правили документы.
Совместные заседания Комитета Обороны и военных в период военных действий на подступах к городу проходили ежедневно. Здесь 2 ноября 1942 года, в момент наивысшего напряжения в борьбе за г. Орджоникидзе, проводил совместное заседание Комитета Обороны (Мазин, Кулов, Газзаев, Тегкаев, Киселё в, Кирилов), Военного Совета 9-й армии (Коротеев, Слонь) и командования Северной группы войск (Масленников) с командирами ряда частей и соединений прибывший по приказу И.В. Сталина в г. Орджоникидзе военным самолётом из Туапсе командующий Закавказским фронтом генерал армии И.В. Тюленев. Здесь в конце ноября 1942 года проводил совместное заседание Комитета Обороны, Военного Совета 9-й армии и Северной группы войск вновь назначенный член Военного Совета Закавказского фронта, член Политбюро ЦК ВКП(б) Л.М. Каганович, прибывший в г. Орджоникидзе с группой генералов для рассмотрения вопросов обеспечения контрнаступления наших войск на Северном Кавказе. Здесь же побывал в конце ноября 1942 года специальный представитель Президента США Ф.Д. Рузвельта экс-министр обороны США генерал Херли, который осмотрел укрепления вокруг г. Орджоникидзе и по Военно-Грузинской дороге, образцы оружия и трофейной военной техники, побывал в частях на переднем крае, разговаривал с командирами и бойцами, а по итогам поездки заверил президента Соединённых Штатов, что «русские Владикавказ не отдадут».
Добавлю, что, по воспоминаниям участников, стиль работы Комитета Обороны отличался предельной деловитостью, чёткостью, оперативностью, отсутствием бюрократических извращений типа многозвенных «согласований» или многочасовых совещаний, высокой личной ответственностью за порученное дело, компетентностью, энергичностью и заряженностью на обязательное решение поставленных задач. Отношения между должностными людьми, которые работали и жили бок о бок чуть ли не 24 часа в сутки, были простыми, искренними, уважительными, словом, такими, которые сейчас называют «партнёрские». Высокая идейность, большевистские убеждения, истинный патриотизм, желание все силы отдать на противодействие врагу – всё это сплачивало людей. У них, казалось, не было ничего личного, эгоистичного (тогда говорили – шкурного).
Истребительные батальоны. Для борьбы с вражеской агентурой советской территории, обнаружения и уничтожения лазутчиков и диверсантов ГКО СССР уже в первые недели войны предложил повсеместно организовывать истребительные батальоны. Командный состав батальонов формировался из работников НКВД и милиции, личный состав – из числа подбираемых местными властями кадров партийно-хозяйственного и комсомольского актива. В соответствии с решением Комитета Обороны, в каждом районе республики необходимо было сформировать по одному истребительному батальону в количестве 100-150 человек. В городе Орджоникидзе было решено создать три истребительных батальона. Начальником республиканского штаба истребительных батальонов был утверждён капитан НКВД А.П. Баранников, заместителем – капитан М.Д. Дауев. Во всех батальонах проводились военные занятия. Для этой цели была выделена группа командиров во главе с М.Д. Дауевым. В Дигорском районе командиром батальона утвердили Лекова, комиссаром – Хасиева, начальником штаба – Уртаева. В Ардонском районе командиром был назначен начальник райотдела НКВД Р.А. Слонов, комиссаром – секретарь райкома Ф.Д. Кондратьев. К концу 1941 года истребительные батальоны представляли собой обученные дисциплинированные формирования, готовые выполнять боевые задачи. Они систематически использовались Комитетом Обороны и НКВД для охраны объектов, проведения облав, вылавливания и уничтожения вражеских лазутчиков и бандитов, ведения гарнизонной службы, а также для строительства укреплений.
С приближением линии фронта к республике истребительные батальоны общей численностью 800 бойцов были переведены решением Комитета Обороны от 15 августа 1942 года на казарменное положение. Истребительные батальоны Северной Осетии участвовали в боях с немецкими войсками под городом Орджоникидзе и на территории республики. Решением Комитета Обороны батальон, которым командовал капитан Баранников, был влит в Орджоникидзевскую дивизию войск НКВД и стоял насмерть на рубеже под Гизелью. В конце декабря 1942 года, когда немцы уже побежали с Кавказа, батальон дерзким налётом выбил немцев из селения Чикола. Истребительный батальон под руководством капитана милиции М.Д. Дауева держал оборону на ближайших подступах к городу Орджоникидзе от горы Лысая до Военно-Грузинской дороги. Кавалерийский истребительный эскадрон под командованием Филоненко активно участвовал в боях под городом Орджоникидзе и другими населёнными пунктами республики. Филоненко погиб смертью храбрых при взятии селения Чикола.
Заместитель начальника республиканского управления милиции К.Т. Таболов возглавлял оперативную группу из работников милиции и бойцов истребительного батальона, которая в период боёв под городом Орджоникидзе решительно боролась с активизировавшимися уголовными бандами. Был разгромлен ряд вооружённых бандформирований, базировавшихся на горно-лесистых окраинах города, уничтожены сотни бандитов. При этом смертью храбрых пали работники милиции Дзиов, Подгорный, Коченов и другие. Память о людях, отдавших свою жизнь за нашу Родину, навсегда останется в сердцах благодарных потомков.
Горячее лето 1942 года. На лето 1942 года Гитлер планировал окончательное уничтожение жизненных источников советской мощи. Вопреки прогнозам Верховного Главнокомандования Красной армии, Гитлер направил основные силы не против Московского региона, а против нефтяной артерии и самих источников нефти на Северном Кавказе и в Баку. Стратегическими целями было завоевание плодородных южных земель России (хлеб), овладение углём Донбасса и нефтью Кавказа, превращение Турции из нейтрала в боевого союзника, перекрытие иранских и волжских путей ленд-лиза, а затем и вторжение в страны Ближнего Востока. Первоначально план вторжения в грандиозный район между Чёрным и Каспийским морями носил название «Зигфрид». Но, по мере разработки и детализации, план получил название «Блау» («Синий»).
Он предполагал, во-первых, взятие Воронежа, во-вторых, взятие Сталинграда, в-третьих, выход через Кавказский хребет на юг. Гитлер твёрдо верил, что основные силы Красной армии будут перемолоты где-то между Доном и Волгой, а Россия вступит в состояние предсмертной агонии. Южная группировка германских войск была на основании основополагающей директивы №41 (апрель 1942 года) поделена на двое: на группу армий «А» под руководством фельдмаршала Листа, ориентированную на Кавказ, и группу армий «Б», во главе с генералом Вейсом, ответственную на взятие Сталинграда и прикрытие группы армий «А» со стороны северных, подмосковных сил Красной армии.
Наступает пик германских военных усилий в мировой войне. Начало реализации этого «Синего» плана 29 июня 1942 года. По замыслу Гитлера, которого всецело поддерживали его генералы, южный вариант возобновлённого блиц-крига решит судьбы России. В конце июня на фронте от Курска до Таганрога стояли изготовившиеся к бою пять полностью укомплектованных, хорошо оснащённых германских армий, перед которыми была поставлена цель разбить русские войска на юге. 28 июня 1942 года ровно в 10 часов советско-германский фронт взорвался, вермахт начал осуществлять свой «Синий» план. Одиннадцать дивизий генерала Гота (4-я танковая армия) устремились восточнее и южнее на Воронеж. 30 июня генерал Паулюс с 6-й армией начал наступление южнее Воронежа. Две германские армии Вейса и Паулюса под общим командованием фельдмаршала Федора фон Бока обрушились на южный фланг фронта.
Позади вся Украина. Впереди лежал Донской край, где-то за горизонтом на востоке Волга, а южнее горы Большого Кавказского хребта. Всё казалось возможным. Беды прошлой зимы забыты напрочь. Весь мир, затаив дыхание, наблюдал за новыми усмирителями скифов. Гитлер в ожидании окончательной победы над Россией 16 июня 1942 года переезжает из болотного туманного «Вольфшанце» в Восточной Пруссии в новую южную ставку «Вервольф» под солнечной Винницей. 30 июля 1942 года, после взятия Ростова, Гитлер заявляет, что с Россией покончено определённо. В день взятия Ростова 23 июля Гитлер издал, возможно, самую главную в своей жизни директиву №45. Она предполагала раздвоение сил. Теперь «Синий» план переименован в операцию «Брауншвейг». Её смысл был выражен уже в преамбуле: «В компании, которая длится немногим более трёх недель, широкие цели, поставленные для южного фланга Восточного фронта, в своей основе достигнуты. Только слабым остаткам армий Тимошенко удалось избежать окружения и достичь южного берега Дона».
Войска группы армий «Юг» теперь делятся на две части. Группа армий «А» под командованием фельдмаршала Листа (1-я и 4-я танковые армии, 17-я пехотная армия) пересекает Дон и следует в южном направлении. Им приказано захватить Северный Кавказ, Черноморское побережье и нефтяные месторождения Майкопа, Грозного и Баку. Группа армий «Б» под командованием фельдмаршала Вейса должна наступать в направлении Сталинграда с задачей закрепиться на Волге и затем повернуть моторизованные части на юг, продвинуться до Астрахани и далее. Обе эти задачи предполагается осуществлять одновременно.
Армия Клейста переправилась через Дон к 25 июля 1942 года и ринулась на Кубань, вышла на Северный Кавказ. Дороги запрудили беженцы, потрясённые проносящейся мимо германской мощью. Кубань была оккупирована за две недели, ударные части Листа начали рваться к кавказским перевалам, вышли на Черноморское побережье. Фотографии немецких солдат на верандах советских санаториев обошли весь мир. Восточнее армия Гота 29 июля взяла станицу Цимлянскую, Южный и недавно образованный Северо-Кавказский фронты прогибались под напором. Защищать 200-километровый прорыв было нечем. В составе двух фронтов было 112 тыс. человек, 2160 орудий, 121 танк (ничтожное число).
28 июля 1942 года маршал Будённый получил приказ слить Южный и Северо-Кавказский фронты воедино, а объединённые силы поделить надвое. Малиновский (четыре армии – Донская группа) прикрывает Ставрополь, Червиченко – Краснодар. На юге Закавказский фронт Тюленева получает приказ строить укрепления на Тереке. В страшной спешке оборудование заводов Армавира, Майкопа и Краснодара грузится на платформы и грузовики, чтобы отправиться как можно дальше на восток, в сторону Каспийских пристаней.
А 1-я танковая армия Клейста форсировала Дон и развила невероятную скорость. 29 июля Клейст взял станицу Пролетарскую. Через два дня он в Сальске. Отсюда часть сил пошла на Краснодар. Вторая половина его войск пошла сквозь жаркие степи прямо на Ставрополь. 5 августа город пал. 9 августа танки вышли к Майкопу и Пятигорску. Затем Клейст захватил станицу Будённовскую, подошёл к Моздоку, который взял 25 августа, стал выдвигаться в предгорья Кавказа.
Страшное наступило время. Вермахт пересёк уже порог Кавказа и находился на подступах к Сталинграду. Через Керченский пролив вермахт десантировался на Тамань и создал Кубанский плацдарм, начал наступление на Новороссийск. Именно в этом положении бойцы и командиры Красной армии начали сражаться с отчаянием людей, которым уже нечего терять. 30 июля 1942 года в частях Орджоникидзевского гарнизона зачитывается приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина №227 от 28 июля 1942 года. Этот знаменитый документ с грифом «Без публикации» известен как приказ «Ни шагу назад!». В приказе, который написан, казалось, кровью сердца, говорилось: «... Отступать дальше – значит, загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину... Пора кончать отступление. Ни шагу назад! Таким должен быть наш главный призыв...».
Историки и ветераны Великой Отечественной войны в своём преобладающем большинстве считают приказ №227 самым сильным документом военных лет по глубине патриотического содержания, по степени эмоциональной напряжённости и по суровой правде и жёстким мерам принуждения против трусов и паникёров, покидающих позиции без приказа командования. Приказ, как говорится, поставил точки над «и»: надо биться умело, непреклонно, отстаивая каждую пядь родной земли, потому что иного выхода нет. Россия находится над бездной. Надо сделать всё, даже ценой собственной жизни, для спасения Родины.
Эвакуация материальных ценностей, людей и скота остро стала в повестку дня летом 1942 года. Необходимо было, прежде всего, эвакуировать крупные предприятия союзного и российского значения: заводы «Электроцинк», «Стеклотара», ВРЗ, ГМК, Садонский полиметаллический комбинат, предприятия местного значения, учреждения образования и другие. Подлежали эвакуации оборудование, инструмент, транспортные средства, готовая продукция, материалы и полуфабрикаты и, конечно, работники предприятий. В сельскохозяйственной отрасли вывозилось оборудование МТС и скот. Задача была невероятно сложная.
Во-первых, необходимо было согласовать с союзными и российскими наркоматами вопросы о месте эвакуации, составе эвакуированных ценностей, графике демонтажа и транспортировки. При этом необходимо было учитывать, что многие предприятия выполняли важные заказы по производству вооружения и боеприпасов, их нельзя было просто так остановить. Во-вторых, следовало изыскать нужное количество вагонов и платформ. В-третьих, организовать работу по демонтажу и погрузке оборудования. В-четвёртых, обеспечить продвижение железнодорожных эшелонов, что было сопряжено с исключительными трудностями, так как железнодорожные пути на Северном Кавказе были плотно забиты тысячами вагонов и платформ с оборудованием эвакуируемых предприятий. В-пятых, следовало обеспечить жизнедеятельность сопровождающего персонала и охрану материальных ценностей в пути. В-шестых, следовало учитывать воздействие авиации противника, который постоянно бомбил все узловые станции и разрушал пути.
Для решения эвакуационных задач Комитет Обороны создал специальную оперативную группу во главе с Алексеем Парсадановичем Газзаевым, который ежедневно отчитывался перед Комитетом. Вопрос об эвакуации завода «Электроцинк» на восток был решён 11 августа 1942 года на заседании Орджоникидзевского Комитета Обороны на основании решения ГКО СССР от 10 августа 1942 года. ВРЗ, включая личный состав завода с семьями, был в сентябре-октябре 1942 года эвакуирован в Тбилиси. Летом 1942 года началась эвакуация крупнейшего в СССР и Европе пищевого предприятия – Бесланского маисового комбината. Были эвакуированы в Ереван, Тбилиси, Кутаиси, Алма-Ату и другие города высшие и средние технические специальные учебные заведения, ремесленные училища. В августе-сентябре 1942 года остро встал вопрос о разгрузке г. Оржоникидзе от населения. Этот вопрос обсуждался на заседаниях Комитета Обороны 8 и 10 сентября. Была создана оперативная группа в составе ответработников Обкома партии и Совнаркома: Драгоченко, Мамиева, Кирилова, Текиева, Бзыкова.
В течение двух недель было эвакуировано более 60 тысяч человек. Начальник Орджоникидзевской железной дороги Х.Т. Восканов обеспечил перевозку железнодорожным транспортом. Комитет Обороны утвердил начальников и комиссаров эшелонов, обеспечил эвакуированных медико-санитарным персоналом, продуктами питания и единовременными денежными пособиями. Особые сложности были связаны с эвакуацией скота. На заседании Комитета Обороны было принято решение об эвакуации скота в соседнюю Грузинскую ССР. Для организации взаимодействия с руководством Грузии Н.П. Мазин и К.Д. Кулов выехали в Тбилиси, где с первым секретарём ЦК Компартии Грузии Чарквиани и председателем Совнаркома республики Бакрадзе решили вопросы перегона и размещения по сёлам и колхозам скота.
Скот из Северной Осетии должен был передвигаться в Грузию двумя путями: один по Военно-Грузинской дороге через Крестовый перевал (ответственный – заместитель заведующего сельскохозяйственным отделом обкома Грибков), и второй маршрут – по Военно-Осетинской дороге через Мамисонский перевал (ответственный – заместитель наркома земледелия и животноводства М. Цораев). Всего было отправлено в Грузию крупного рогатого скота около 17000 голов и овец около 14000 голов. Несмотря на все трудности военного времени и климатические трудности, связанные с осенью в горах, эвакуация скота в Грузию прошла в целом успешно.
Народные ополченцы. В связи с приближением врага Военный Совет Закавказского фронта 7 августа 1942 года объявил Северо-Осетинскую АССР на военном положении. На заседании Комитета Обороны 10 августа было решено незамедлительно заняться формированием сводной городской бригады народного ополчения. Для разработки и реализации конкретных мероприятий была создана комиссия из партийных, военных и советских работников. Определялся круг людей, кто мог без ущерба для работы оборонных предприятий стать в ряды защитников города. Постановлением от 10 сентября 1942 года по результатам работы комиссии Комитет Обороны объявил всеобщую мобилизацию коммунистов и комсомольцев города.
Постановление Комитета Обороны с призывом вступать в ряды ополчения было напечатано в газетах «Социалистическая Осетия» и «Рæстдзинад». Постановлением от 13 сентября Комитет Обороны предусмотрел сформировать три полка народного ополчения, которые свести в стрелковую бригаду. Командиром бригады народного ополчения города Орджоникидзе был утверждён начальник Орджоникидзевского военного училища пограничных войск НКВД Янукевич, военным комиссаром бригады – второй секретарь Северо-Осетинского обкома ВКП(б) Газзаев, начальником политотдела – секретарь Северо-Осетинского обкома ВКП(б) Ефименко. В течение трёх дней в ряды защитников города записалось более четырёх тысяч человек. Шли рабочие, служащие, студенты и учёные, партийные и советские работники. Подразделения бригады разместили в зданиях школ № 2, 5, 6, 8, 13, в клубе ВРЗ, в здании Северо-Осетинского педагогического института.
Большие трудности пришлось преодолевать для оснащения и обеспечения бойцов амуницией, оружием и продовольствием. Комитет Обороны решил с Генштабом Красной армии вопрос о получении 3-х тысяч винтовок, 300 автоматов и боеприпасов. Сформированные подразделения народного ополчения были в достаточной степени подготовлены в ходе напряжённой учёбы в сентябре-октябре 1942 года. К концу октября бригада народного ополчения вместе с регулярными частями Красной армии грудью встала против врага, защищая участок между Лысой горой и южной окраиной города.
Антифашистский митинг народов Кавказа состоялся 13 августа 1942 года в г. Орджоникидзе, у Братской могилы семнадцати тысяч бойцов, павших в борьбе за власть Советов в годы гражданской войны. На митинг съехались представители всех народов Северного Кавказа: донские и кубанские казаки, чеченцы, ингуши, осетины, кабардинцы, черкесы, адыгейцы, карачаевцы, представители народов Дагестана, калмыки. Всего свыше трёх тысяч человек. На митинге присутствовали также представители руководства республик, краёв и областей региона. На трибуне члены Комитета Обороны: Мазин, Кулов, Газзаев, представители народов Северного Кавказа.
Среди выступавших: Хадзимурза Мильдзихов (осетин, Герой Советского Союза, старший сержант), Василий Книга (кубанский казак, генерал-майор, герой гражданской войны), Хаджимурат Дзарахохов (осетин, герой гражданской войны), Ольга Туаева (осетинка, доцент Северо-Осетинского пединститута), Ахья Цомаев (чеченец, грозненский нефтяник, орденоносец), Рагимат Гаджиева (лезгинка, народная артистка Дагестанской АССР), Магомет Эльканов (ингуш, председатель колхоза), Абдурахман Даниялов (аварец, депутат Верхового Совета Дагестанской АССР), Шомахов (кабардинец, депутат Верховного Совета Кабардинской АССР), Лидия Любченко (терская казачка из станицы Николаевской, депутат Верховного Совета СССР) и другие. В заключение митинг единодушно принял воззвание ко всем народам Кавказа, зачитанное К.Д. Куловым.
«Народы Кавказа! – говорится в этом воззвании. – Умрём, но не отдадим наш край на поругание и разграбление гитлеровским людоедам!.. Вспомним слова великого сына осетинского народа Коста Хетагурова:
«Лучше умереть народом свободным,
Чем кровавым потом
Рабами деспоту служить».
Вспомним слова народного поэта Дагестана Сулеймана Стальского:
«Нас Ленин к жизни разбудил,
Он нас к победам вдохновил.
Нам Сталин в руку меч вложил
И силу нам утроил, горцы».
В наших рядах не должно быть места паникёрам и трусам. Все на борьбу против немецких захватчиков! Смерть немецким оккупантам!».
Материалы митинга и его обращение были переведены на все языки народов Северного Кавказа. Все центральные газеты напечатали обращение митинга. По свидетельству Н.П. Мазина, антифашистский митинг сыграл серьёзную роль в разгроме немецко-фашистских войск на юге страны. Он воодушевил и сплотил народы Северного Кавказа на беспощадную битву с врагом, показал тщетность планов фашистов опереться на антинародные силы из числа горцев.
Враг у порога республики. Планы немецкого командования сводились к тому, чтобы продолжать наступление на Кавказ одновременно по трём направлениям силами 17-й пехотной, 1-й танковой армий и 49-го горнострелкового корпуса с частями союзников (румыны, словаки) и усиления. 17-я пехотная армия генерал-полковника Руоффа получила задачу захватить побережье Чёрного моря от Анапы до Поти, затем наступать на Батуми и Тбилиси. 5-й армейский корпус силами 73-й и 9-й пехотных дивизий должен быть захватить Анапу и Новороссийск, а затем принять на себя охрану Черноморского побережья. 57-й танковый корпус силами моторизованной дивизии СС «Викинг» Штайнера и 1-й Словацкой моторизованной дивизии Туранеца после захвата Майкопского нефтеносного района должен был наступать на Туапсе, далее вдоль побережья Чёрного моря на Сухуми и Батуми, в дальнейшем вместе с 44-м армейским корпусом через Сурамский хребет на Тбилиси.
В центре группы «А» действовал 49-й горнострелковый корпус под командованием генерала горных войск Конрада. Ему ставилась задача наступать через Главный Кавказский хребет на Сухуми и Кутаиси. На северном крыле группы «А» должна была наступать 1-я танковая армия генерал-полковника Клейста в составе 30-го и 40-го танковых корпусов, которые должны были наступать из района Пятигорска и Прохладного севернее Главного Кавказского хребта в юго-восточном направлении на Орджоникидзе, Грозный, Баку. Левый фланг армии обеспечивал 52-й армейский корпус.
В середине августа противник создал три ударные группы и начал развивать наступление сразу на трёх направлениях. 8 августа Ставка Верховного Главнокомандования приказала создать Северную группу войск Закавказского фронта. В неё вошли: 44-я армия (414, 416, 223 с.д., 9, 10 сб.), 9-я армия (389, 151, 392 с.д. 11 гв.с.к.). Командующим Северной группы войск был назначен генерал-лейтенант И.И. Масленников, член Военного совета генерал-майор А.П. Фоминых и начальником штаба – генерал-майор А.А. Забалуев. Резерв командующего группой составляли: 89, 417 с.д. и др. Позднее в Северную группу войск была включена 37-я армия.
Приближение военных действий к границам Северной Осетии обострило вопрос подготовки оборонительных рубежей, на которых предполагалось измотать и обескровить врага. Оборонно-укрепительные работы всё более активно стали проводиться на территории республики и вокруг города Орджоникидзе, начиная с весны 1942 года. 13 августа 1942 г. вышло Постановление Северо-Осетинского обкома ВКП(б) и Совнаркома СО АССР об обязательной трудовой повинности всего трудоспособного населения города Орджоникидзе. Предусматривалось, что каждый гражданин города обязан отработать на оборонно-укрепительных работах 10 дней, в течение которых сделать выемку минимум 50 кубометров.
Проектированием и руководством строительства занимались военные и гражданские инженеры-строители. В августе-сентябре 1942 года на строительстве укреплений вокруг города работало ежедневно 10-20 тыс. человек. Одновременно проводились большие работы в районе Эльхотовских ворот, на реке Урух, в Дигорском районе, а также по Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогах. Трудились, главным образом, женщины, старики и подростки, так как мужчины призывного возраста были на фронте. Трудности были связаны с постоянным воздействием авиации противника, нехваткой механизмов и инвентаря, с перебоями в снабжении.
Непосредственное руководство ходом работ осуществляли члены Комитета Обороны, работники Северо-Осетинского обкома ВКП(б) и Совнаркома республики: Мазин, Кулов, Газзаев, Ефименко, Бураев, Балашов, Драгоченко, Дзагоев, Олисаев и многие другие. На подступах к городу Орджоникидзе строилась глубоко эшелонированная оборона, которая включала в себя несколько обводов. Дальние подступы к городу охватывали район Архонки, Дзуарикау, Нижнюю Санибу, Гизель, Колонку. На ближних подступах к городу было сооружено несколько линий оборонительных рубежей с запада, севера и востока.
Прежде всего строились противотанковые рвы, устанавливались противотанковые надолбы, металлические ежи. Было установлено несколько сотен штук железобетонных колпаков с амбразурами для ведения огня. Производство колпаков, как и других средств защиты, было в кратчайшие сроки освоено на предприятиях города Орджоникидзе.
13 августа 1942 года Постановлением ГКО СССР были образованы особые оборонительные районы: Махачкалинский, Грозненский, Орджоникидзевский. Основу войск каждого района составляла дивизия войск НКВД. Орджоникидзевская дивизия войск НКВД под командованием генерал-майора Василия Киселева была сформирована на базе Орджоникидзевского училища пограничных и внутренних войск НКВД. Дивизия включала более пятнадцати полков (с учётом артиллерийских и миномётных), не считая частей усиления. Дивизией было построено и занято в обороне пять укреплённых секторов вокруг города и четыре районных сектора в самом городе, каждый из которых занимал усиленный стрелковый полк, а в центре города был организован ещё один полковой оборонительный участок.
По плану Комитета Обороны, под руководством генерала В.И. Киселёва и комиссара дивизии А.И. Кирилова, с активным участием личного состава истребительных батальонов и народного ополчения, а также населения строилась глубоко продуманная эшелонированная оборона, включающая противотанковые рвы, надолбы, ежи, минирование дорог, сеть опорных пунктов и узлов сопротивления на всех основных улицах города, проспекте Сталина, улицах Ленина, Кирова, Маркова. Маркуса, Тбилисской и других, площадях Штыба, Театральной, Привокзальной. Всего было сооружено 388 дотов, 714 дзотов, 468 железобетонных колпаков. 18 232 погонных метра противотанковых рвов, 1130 металлических ежей.
Осадное положение. Контрнаступление. Разгром врага. Не добившись успехов в двухмесячных боях под Моздоком, понеся тяжёлые потери в попытках продвинуться в «лоб» на территорию Осетинской равнины через Эльхотовские ворота, немцы, скрыто перегруппировав силы, нанесли силами 13-й и 23-й танковых дивизий с частями усиления внезапный удар по 37-й армии и 28 октября 1942 года взяли город Нальчик. Далее, стремительно продвигаясь вдоль гор Главного Кавказского хребта, танковые части врага за несколько дней захватили населённые пункты Чикола, Дигора, Алагир, Ардон. Ожесточение боёв нарастало. Фашисты теперь уже не смогли продвигаться по основному автомобильному шоссе, идущему в сторону города Орджоникидзе. Они главные силы повернули направо, в сторону селений Кодгарон, Рассвет, Нижняя Саниба. Гизель.
Противник прорывался к городу на сравнительно узком участке фронта, не более 12-15 км. 2-3 ноября он захватил селение Нижняя Саниба и затем ворвался в селение Гизель. В городе Орджоникидзе было объявлено осадное положение. Бои развернулись в пригородах. Фашисты накапливали силы для последнего решающего броска. Перед наступлением на Орджоникидзе вражеская авиация в течение 31 октября, 1 и 2 ноября сильно бомбила город и боевые порядки наших войск. Одновременно враг начал обстреливать город из дальнобойных орудий. 1 ноября во время авиационного налёта под селением Гизель погибли начальник штаба Закавказского фронта генерал-лейтенант П.И. Бодин, член Военного Совета фронта А.И. Саджая и нарком НКВД СО АССР А.С. Заделава.
Обстановка в первые дни ноября под городом Орджоникидзе сложилась критическая. Сил и средств у нас в общей сложности было не меньше, а даже больше, чем у немцев. Но они были в основном на флангах наступающей группировки фашистов (сдерживали немцев у Эльхотовских ворот и под Малгобеком), а на направлении главного удара немецких танковых подразделений находились в основном части Орджоникидзевской дивизии НВКД и народного ополчения, которые и приняли удар врага.
Критическим днём военной операции под Владикавказом можно считать 3; ноября 1942 года. Приказом генерала Киселёва город был объявлен на осадном положении. Постановлением Комитета Обороны были введены все партизанские отряды, заранее сформированные в основных ущельях республики. В этот день ударная группировка врага в составе 13-й танковой дивизии и трёх полков пехоты двинулась вперёд. Одновременно резко усилилась интенсивность авиационных и артиллерийских налётов на передний край и жилые кварталы города. Однако на городской окраине 60 немецких танков были остановлены нашими танками и противотанковыми средствами.
Командиры, курсанты, солдаты и ополченцы, танкисты, артиллеристы и бронебойщики стояли насмерть. Потеряв 32 танка, фашисты вынуждены были отступить. В эти критические дни на командном пункте Комитета Обороны был командующий Закавказским фронтом генерал армии И.В. Тюленев, который принял энергичные меры по перегруппировке войск с существенным усилением Орджоникидзевского направления. Атаки немцев в последующие дни ничего им не дали. Наступление врага выдыхалось. Инициатива переходила к Красной армии.
С 6 ноября наши войска начали всё более решительные контратаки, а к вечеру 10 ноября бойцы дивизии НКВД и 9-й армии ворвались в Гизель. Во время штурма руководители Орджоникидзевского Комитета Обороны Н.П. Мазин и К.Д. Кулов были на наблюдательном пункте дивизии НВКД в районе трудовой колонии и вместе с командиром дивизии В.И. Киселёвым контролировали обстановку. С перегруппировкой наших войск условия для развития контрнаступления существенно улучшились. Фашисты стали отходить. К исходу 11 ноября их выбили из селения Нижняя Саниба, а в последующем, несмотря на отчаянные попытки закрепиться, погнали дальше на запад.
Именно в эти грозные дни совершили свои бессмертные подвиги Пётр Барбашов, закрывший грудью вражескую амбразуру, и братья-бронебойщики Иван и Дмитрий Остапенко, подбившие в общей сложности 20 танков врага.
Орджоникидзевская операция закончилась полным поражением противника. 15 ноября 1942 года генерал армии И.В. Тюленев докладывал об итогах битвы Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину. Детали разговора известны из воспоминаний Ивана Владимировича: «Я доложил о разгроме немцев под Владикавказом, о мужестве войск, ополченцев, партизан, жителей столицы Северной Осетии. Сталин внимательно выслушал меня, улыбнулся в усы и сказал: «Хорошо! Зайдите потом к товарищу Щербакову, чтобы о победе под Гизелью сообщили в сводке Совинформбюро... А осетин я знаю хорошо. Это народ гордый, умеет постоять за Родину в любой обстановке и с большим достоинством».
Сталин поинтересовался также, как сражаются национальные дивизии. Я доложил, что армянские, грузинские и азербайджанские части сражаются с врагом умело и мужественно, и все народы Кавказа самоотверженно помогают фронту». 19 ноября 1942 года в сводке Совинформбюро «В последний час» сообщалось: «Удар по группе немецко-фашистских войск в районе Владикавказа (гор. Орджоникидзе). Многодневные бои на подступах к Владикавказу (гор. Орджоникидзе) закончились поражением немцев...».
Впервые в 1942 году немецкие войска потерпели серьёзное поражение. Ровно через неделю началось наше контрнаступление под Сталинградом...
Окончилось сражение под г. Орджоникидзе. Мы отстояли столицу Северной Осетии и ключ к Закавказью, погнали фашистов на запад. В этой нашей общей победе есть и весомый вклад руководителей Северной Осетии всех уровней и, конечно, руководителей и членов Орджоникидзевского Комитета Обороны. Что же касается Кубади Дмитриевича Кулова, моего отца, то из трёх орденов Ленина одним он был награждён за оборону Владикавказа.
В конце ноября 1942 года во Владикавказе побывал специальный представитель Президента США Ф.Д. Рузвельта экс-министр обороны Джон Херли. По результатам поездки он доложил Президенту США: «Русские Владикавказ отстояли, и немцы дальше не пройдут».
К 1 январю 1943 года немецких захватчиков выбросили из Северной Осетии. Но война продолжалась, и Комитет Обороны продолжал действовать с присущей ему настойчивостью и энергией, решая задачи восстановления народного хозяйства и помощи фронту.
Послесловие. В 80-х годах я случайно познакомился с пожилым туристом из группы, прибывшей из ФРГ. Встреча состоялась около гостиницы «Интурист» на проспекте Мира. «Я воевал здесь в составе танковой дивизии», – сказал немец. – «Вы были танкистом знаменитой 13-й танковой дивизии «Альтмарк», которая первая вошла в Париж? Которой командовал генерал Траугот Герр, тяжело раненный при штурме Эльхотовских ворот, а потом временно полковник доктор Кюн?», – спросил я его. Немец был поражён. – «Откуда Вам это известно?». Я ответил ему, что интересуюсь военными событиями на территории Северной Осетии и что мой зять – командир танковой дивизии Национальной народной армии ГДР.
Прекрасный человек, Райнер часто приезжал к нам в Осетию, восторгался людьми и природой, хотел бы поселиться здесь. Как-то он признался, что где-то под Моздоком в 1942 году сгорел в танке его отец – танкист знаменитой дивизии СС «Викинг». Отцу Райнера было 18 лет и моему немецкому собеседнику из ФРГ в 1942 году тоже было 18 лет, когда он
чудом вырвался из ада под Владикавказом и остался жив. И зря теперь немец приехал искать могилы своих товарищей из 13-й дивизии. «Терек – река бурная, часто разливается, и смывает все следы. Погибла знаменитая дивизия под Владикавказом и не найти следов его камрадов. И они могут оставаться только в памяти людей», – так я сказал туристу. И немец тогда взял меня за руку, посмотрел старческими светло-голубыми глазами и попросил прощения. Вот так-то...
Сослан КУЛОВ,
профессор, доктор технических наук