Александр Чельдиев, видный государственный деятель Северной Осетии, согласился поделиться с читателями «Терских ведомостей» своим богатым опытом хозяйственной деятельности, видением современного состояния экономики и путей решения проблем.

– Нашу экономику разгромили в 90-х годах. У нас всё встало. А ведь в Северной Осетии была мощная электронная промышленность, самая крупная на Северном Кавказе после Ростова, да и в Закавказье такого не было. Другие предприятия тоже встали. Государство перестало давать им заказы, и заводы уже не знали, что производить. А материально-технические ресурсы на них оставались. Директорский корпус ухватился за них, чтобы использовать в свою пользу. Они числились по старым советским ценам, несмотря на огромную инфляцию. Многие на этом нажились, а потом разъехались…

В 1998 году президент Александр Дзасохов пригласил меня работать советником по экономическим вопросам. С чего-то надо было начинать. И мы по крупицам стали собирать хозяйство. В течение 8 лет увеличили на 80% производство промышленной продукции. Если бы такие темпы продолжать, то лет через 10 можно было достичь уровня допогромного периода. Но потом произошла бесланская трагедия. Это вынудило Дзасохова досрочно уйти в отставку. В последующие 10 лет мы не пошли вперёд ни в одной отрасли, стало только хуже.

– Почему так случилось, ведь Мамсуров считался преемником Дзасохова?

– В любом деле, прежде всего, нужно иметь большое желание, настойчивость, проявлять волю, знать, с чего начинать и чем заканчивать. А если все эти признаки отсутствуют, то, естественно, нет и результатов. В период руководства Ахсарбека Галазова можно было достичь лучших результатов, но тогда сильно помешал осетино-ингушский конфликт.

– А когда, на Вашей памяти, был наибольший расцвет экономики Северной Осетии?

– Это было с 1961 по 1982 годы. Первым секретарём обкома партии работал Билар Кабалоев. Я тогда был сперва заведующим отделом, потом секретарём обкома по промышленности и строительству, затем вторым секретарём. За те 20 лет мы в четыре раза увеличили объёмы промышленной продукции. Но эта эпопея была также прервана со сменой руководства, обвинённого в ошибках национальной политики после памятных событий 1981 года.

– Каким Вы видите нынешнее состояние дел?

– В настоящее время Северная Осетия не в состоянии обеспечить сама себя. В бюджете не хватает средств, республика получает дотации. Ну а в те времена мы ни в какой дотации не нуждались. Не только обеспечивали свой бюджет, но ещё и значительные суммы отчисляли в союзный и федеральный.

В чём, как мне кажется, можно было бы чего-то добиться? Во-первых, нынешнее руководство, в отличие от предыдущего, хочет что-то серьёзное сделать для республики. Но возможности в Российской Федерации сейчас крайне недостаточные. У нас около 40% бюджета – дотация. Кроме того, на республике висят старые долги: брали кредиты, которые возвратить не смогли. Они тоже тянут назад. Частные инвесторы не идут в экономику. Государство должно выделять дополнительные средства.

Поэтому у Вячеслава Битарова есть объективные трудности. Но у него есть и большое желание. Я его знаю давно, ещё по Обществу охраны природы, где он был председателем Северо-Осетинского отделения, а я – заместителем. Это человек настойчивый, старается не забывать о поставленных задачах. На недавней встрече с Дмитрием Медведевым он сказал, что для нормальной работы в наш годовой бюджет необходимо добавить 5,9 млрд рублей. Премьер вроде бы дал поручения министрам. Посмотрим, что из этого получится…

Битаров создал с нуля своими силами группу компаний «Бавария» с числом работников в 600 человек. Это очень прилично. Масштабы республики, конечно, другие, требующие необыкновенных усилий.

Многие наши преуспевающие предприниматели, работающие по России, почему-то не идут на свою малую родину. А, например, в Чечне совсем другая обстановка. Если Кадыров попросит кого-то из чеченцев вернуться, они обязательно прислушаются…

– А как обстоят дела в горном деле?

– Я шесть лет работал на Садонском свинцово-цинковом комбинате. Это месторождение разрабатывалось с середины ХIХ века. В 1903 году его отдали в концессию бельгийской компании. После революции молодая советская власть хорошо взялась за экономику. Построили много рудников и фабрик. Но длительная эксплуатация привела к выработке верхней части месторождения. Стали отрабатывать нижний горизонт.

Сейчас земных кладовых осталось немало. Но в 2002 году после сильных паводков значительно пострадали Садонский и Згидский рудники, посёлки, жилищно-коммунальное хозяйство, линии электропередач… Для восстановления всего этого необходимо было проделать огромную работу. Но сил таких уже не было, поэтому и заниматься не стали. Я был категорически против этого, но ничего не смог поделать.

– В чём Вы видите причины проблем? У Вас на столе книга о Сталине, может, пора обратиться к его опыту?

– Он бы нашёл выход… Странное дело, Россия перестала потреблять продукцию собственных предприятий. Правительство надеется на то, что частник, частная инициатива когда-нибудь сделает страну богатой и процветающей. Но когда это произойдёт, никто сказать не может. В советское время такого не было. Тогда знали, что мы имеем сегодня, что будет через 5 лет, через 10, 15 лет. В этом отличие того метода хозяйствования от нынешнего. Рыночная стихия ничего не даст, особенно в такой стране, как Россия. Только государственное планирование сможет восстановить экономику. Это давно доказано учёными и подтверждено нашим богатым практическим опытом, а также опытом таких стран, как Китай, Индия, Вьетнам, которые прорываются вперёд.

– Какова сегодня перспектива электронной промышленности?

– У нас были замечательные предприятия с прекрасными условиями труда. Электронный комплекс обеспечивал работой все трудовые ресурсы республики, даже приглашались работники извне. Сейчас же он, к сожалению, представляет собой жалкое зрелище. Единственный луч надежды – предприятие «Баспик», руководимое Сосланом Куловым. Он очень умный и перспективно мыслящий человек. Но, к сожалению, к нему недостаточно прислушиваются, особенно в «Ростехнологиях». А ведь он стремится к тому, чтобы наладить выпуск конечной продукции – приборов ночного видения. Это большое дело, требующее значительных капиталовложений. Ему нужно помогать. Я был несколько раз на этом предприятии и составил очень хорошее впечатление.

– Что происходит в других отраслях?

– У нас была очень крупная база строительной индустрии. Эти предприятия практически всё производили сами. Почему бы это не возрождать? Очень большую помощь оказывали сельскому хозяйству. Мы составляли двухлетний план строительства на всех животноводческих фермах, которых было много во всех районах. Так вот, за эти два года построили 90 комбикормовых заводов, которые обеспечивали отрасль всем необходимым. Разве нельзя заниматься этим сейчас?

Получалось, когда хотели. А теперь уже мало одного желания. Надо ещё раздобыть средства.

В соседних республиках – Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Чечне и Ингушетии – построили горнолыжные курорты. Но ведь задолго до этого приглашённые эксперты определили оптимальным районом для такого отдыха наш Мамисон. Там уже проделаны немалые работы по созданию инфраструктуры, но вскоре проект почему-то выпал из планов. Я там родился и окончил четыре класса школы. Это очень благоприятные места. Сейчас Битаров вновь поднимает этот вопрос, и мне кажется, что у него получится.

P.S. Опытнейший хозяйственник, Александр Хаджумарович, находясь на заслуженном отдыхе, проявляет большую озабоченность судьбой республики, её экономики, которая создавалась героическим трудом многих поколений.

В его рассказе прослеживается ещё одна важная закономерность. Периоды подъёма экономики Осетии приходятся на времена мирной, спокойной жизни. А упадок, как правило, сопровождается обострением межнациональных отношений и ростом террористической активности. Остаётся лишь прояснить, что в этих явлениях первично, а что вторично. С одной стороны, воюющий народ не может подняться экономически, с другой – народу-труженику становится совсем не до войны. Это важно как для оценки минувших событий, так и для построения планов на будущее.

 Владимир ГАБАНОВ