— Тасолтан Сосланбекович, как начинался Ваш творческий путь к вершине искусства дикторского мастерства?

— Карьера диктора связана с работой в театре как актёра. Дело в том, что после окончания школы меня очень усердно хотели отправить учиться в медицинский вуз, чтобы я стал врачом. Мне совсем не нравилась эта профессия, хотя и по сей день уважаю медиков. Вобщем это было не для меня. Накануне экзаменов я ушёл из института и спрятался у дальних родственников. Меня искали по всей республике. Я появился лишь после того, как прошли два вступительных экзамена в наш медицинский институт…

Будучи ещё школьником, я нередко приходил в Дом культуры имени Коста Хетагурова, где часто бывали знакомые ребята, они ставили танцы. Там же я услышал по радио, что Осетинскому театру требуется помощник главного художника. Я в школе очень хорошо рисовал, мне это нравилось. Моя мечта была поехать в Ленинград в академию имени Ильи Репина, но мединститут мне всё перепутал. В театре мне сразу же предложили стать актёром, я получил первое задание и был принят в вспомогательный состав. Туда же были приняты Роза Бекоева, Земфира Галазова. Всего около 12 человек.

Потом я попал в Юго-Осетинский драмтеатр, потому что меня увидел главный режиссёр театра Владимир Каиров и директор Казбек Кцоев. 

— Почему Вы вспомнили о Южной Осетии?

— Вы спросили о начале карьеры диктора. Именно там, в 1957 году, на меня обратил внимание председатель Комитета радиовещания и предложил попробовать себя диктором на осетинском языке. Так я проработал чуть больше года, это было очень сложно, потому что у нас очень часто были гастроли. Но так получилось, что дикторское начало я понял на Юго-Осетинском радио. Через несколько лет я вернулся вновь в Северную Осетию, где был объявлен конкурс на мужского диктора. Имея «южный» опыт, мне легко давались первые задания на Севере, после чего один из телевизионных режиссёров Константин Томаев объявил, что конкурс закончен, так как остановились именно на мне. Так я и начал работать.

В 1962 году меня стали атаковывать руководители Северо-Осетинского радио, что я диктор комитета и должен был делать то, что они говорят. Это означало, что я должен был читать доклады Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета министров страны.

— В Вашей биографии есть страницы, описывающие встречу с любимым голосом вождя народов Юрием Левитаном…

— Да, это так.  В 1968 году я был на повышении квалификации дикторов в Госкомитете радио в Москве. Там я с ним и познакомился. После рабочих моментов он позвал меня к себе в кабинет и сказал, что я мужественный человек, так как согласился в прямом эфире читать доклады первых лиц государства. 

— Какие передачи вести на радио Вам нравилось больше всего?

— Я никогда не останавливался на одной линии, но мне больше подходили политического характера. Твёрдое произношение, твёрдая линия. Но мне также очень нравились лирического характера — художественные передачи. Я их любил и со стороны мне говорили, что неплохо получалось. А так для меня писали программы любого характера на осетинском языке, кроме политических. Их на русском языке читал ещё Александр Лапис.

— В Вашем багаже есть немало песен, ещё до недавнего времени Вы выступали с известными представителями республиканской культуры. Каков Ваш репертуар?

— Если говорить с самого начала, то петь я начал ещё будучи учеником Ольгинской школы. У нас было много музыкантов, наш односельчанин учил ребят играть на таких инструментах, как гармоника, скрипка, балалайка, гитара и мандолина. Я пел в школьном хоре и бывал на конкурсах школьной самодеятельности района. Исполняли старинные осетинские частушки. В Южной Осетии я познакомился со знаменитой Зинаидой Хабаловой и она написала мне шуточную песню «Гагуыз», которую мы в итоге записали, и в Северной Осетии её крутили несколько лет. Я пел на сцене обоих театров, но старался не очень-то себя показывать. Тем не менее, меня приглашали, в том числе на обкомовские вечера.

Мне довелось петь в два голоса с Шамилем Дзиццоевым, у него был очень красивый высокий голос. Над многими музыкальными номерами в театре я работал и со своим другом детства Булатом Газдановым. Он также специально для меня написал несколько песен: «Агурын дау», «Ма фаллад цастыта», «Дидинаг». 

— Особое отношение у Вас к старинным малоизвестным песням. Расскажите об этом.

— Я их люблю не потому, что я их пел. Это героического плана песни. В старину же не было лирики. Пели частушечного характера куплеты на свадьбах. А вот такие песни, которые я слышал от своего отца, например, «Софьяйы зарæг», я начал петь уже после того, как его не стало. Это были очень красивые песни.

— Что Вас вдохновляло на творчество?

— Это тоже самое, что актёр, когда ему дают новую роль, он начинает задумываться как бы интереснее с ней выйти на сцену к зрителю. А у меня зритель был очень богатый по охвату — это экран и радио. В театре актёра видят только из зала. Мне было более интереснее, потому что я всегда думал так: выйти в эфир — это не проблема, нужно было задумываться, в каком виде ты окажешься перед зрителями и слушателями. Это было очень важно, потому что аудитория восприимчива ко всему. Главной точкой отсчёта для меня была Зарифа Бритаева. Она была моим учителем в театре, уговорила стать актёром. Многое зависело и от характера передачи, вдохновляться и переделывать своё внутренне состояние нужно было по-разному.

— Как изменилось радио?

— Мы делали то, что требуется как можно красивее. Каждую букву, слог и голос подбирали выверенно. Особое внимание уделялось тембру голосу. Я ежедневно работал над собой. Сегодня на многих радиоканалах этим вещам не уделяют такого внимания, например, по произношению. Хотя есть немало талантливых людей. 

— Что, по Вашему мнению, нужно сделать, чтобы вновь обратить внимание общества к искусству?

— На мой взгляд однообразные спектакли испортили зрителя. У нас он был настроен на драматико-героического характера постановки. Нашим актёрам они шли очень хорошо. Чего стоит один только Владимир Тхапсаев.  Театральный состав с его участием возили в Лондон, чтобы там увидели, как осетины поставили «Отелло».

   Конечно же, театру сегодня нужна помощь извне, на него нужно обратить внимание. Коллективы у нас очень хорошие, что на Юге, что на Севере Осетии. 

 — С какими интересными людьми вам довелось встречаться, интересные факты?

— Таких моментов было много. Однажды я читал на сцене Юго-Осетинского театра стихотворение Коста Хетагурова «Додой», и в первом ряду сидел знаменитый кино- и театральный актёр Акакий Хурава. Он был народным артистом Советского Союза и пятикратным лауреатом Сталинских премий. После мероприятия меня познакомили с ним, и он поблагодарил меня за чтение стихотворения. Напоследок он попросил меня передать приветы своему другу Владимиру Тхапсаеву, сказав, что такого человека нужно очень ценить.

Через какое-то время я был на гастролях в Тбилиси, на проспекте Шота Руставели, и вновь встретил этого гениального актёра.

— Какое событие из тех, которые Вам приходилось освещать или озвучивать, Вам доставило наибольшее удовлетворение?

— Это было на телевидении в июне 1965 года. Мне принесли большой текст о Шекспире и сказали, что его нужно хорошо прочитать. Передача шла около полутора часов. На второй день ко мне пришли и сказали, что за это мне присудили вторую категорию диктора.

P.S. Пожелания “Терским ведомостям”: «Терские ведомости” — это приятное звучание названия вашей газеты. В далёкие 1960-его годы, пребывая в Южной Осетии, я много раз читал дореволюционные выпуски этой газеты, которые мне приносил сын знаменитого художника Туганова – Энвер Туганов. Я читал и не мог насладиться интересными статьями. Первый раз, когда после возрождения увидел вашу газету, мне захотелось, чтобы продолжились лучшие традиции. Желаю вам делать то добро, которое нужно людям. Точно также, как я, и всю свою жизнь работал для своего народа. Желаю вам удачи и уважения друг к другу!».