Воспоминания, которые всегда со мной
Алина ГУТИЕВА
Война войной, а жизнь продолжалась. В охваченном огнём Афганистане люди продолжали рождаться, жениться, работать, а некоторые даже и учиться. Уроженке селения Црау Алагирского района Розе Ахсаровне Бутаевой выпало на долю два года провести в Афганистане с благороднейшей из миссий — сеять разумное, доброе, вечное. Она обучала детей бедняков русскому языку. Впрочем, обо всем этом Роза расскажет сама.
— До поездки в Афганистан за моими плечами было шесть лет учительского стажа. Я много слышала про эту удивительную страну, и когда выпала возможность побывать там, не упустила шанс. В то время в Советском Союзе существовала практика, когда наши учителя ездили в другие страны, чтобы преподавать русский язык, как иностранный. Предстояли специальные курсы в Москве, где нас учили общаться с будущими учениками на их родном языке. Потом сдавали экзамен, который многие не выдерживали. В итоге была сформирована группа (или как нас называли, «контракт»), в которую вошли сорок человек из разных республик СССР.
А перед отъездом предстояли ещё долгие уговоры родни, чтобы разрешили уехать туда, где шла война, и где гибли мирные люди. Целый год понадобился, чтобы убедить близких в целесообразности такой поездки. Спасибо им большое, они меня поняли, и отпустили.
Перед отправкой нас предупредили, что у афганской детворы, кроме книг, нет никаких письменных принадлежностей. Дома я нашла огромную коробку, которую наполнили тетрадями, ручками, письменными принадлежностями чуть ли не всем селом. На приобретение канцтоваров ушла львиная доля моих личных сбережений. Очень мне помогли мои ученики, которые приносили свои запасы ручек, карандашей, тетрадей, ластиков и других, не менее важных школьных атрибутов. Позже, будучи в Афганистане, я не раз и не два мысленно благодарила всех тех, кто внёс лепту в заполнение чудо-коробки.
Почему именно Афганистан, а не Индия или Пакистан? Я знала, что у наших народов много общего: язык, семейный уклад, традиции, обычаи. Но одно дело услышать, другое — увидеть собственными глазами. Кабул поразил красотой и социальными контрастами. Напрочь отсутствовал средний класс. Рядышком располагались роскошные особняки и убогие хижины. К примеру, одна семья могла заказать для прихоти очередную новую машину, а в другой семье рядом замерзали от холода, так как не было денег на покупку дров. Но особенно поразили дети — милые, любознательные, талантливые, открытые для всего нового.
Кстати, говоря про талант, ничуть не преувеличила. Каждый ребёнок либо пел, либо танцевал, либо демонстрировал редкие актёрские задатки. Как они хотели учиться! Не было необходимости кого-то стыдить за непослушание или лень. И это притом, что каждый из них работал. Да, да, каждый ребёнок после учёбы подрабатывал, чтобы помочь своей семье выживать. И каждый мечтал выучить русский язык и поехать в СССР получать образование. Мечтали стать врачами, учителями, артистами… Война украла у них детство, но не мечты и надежды. Сердце обливалось кровью, стоило подумать о том, какие великие люди могли бы вырасти из этих учеников, не перекрой им все пути война….
Афганцы — глубоко религиозные люди, причём, заповеди ислама они исповедовали не на словах, а на деле. Практически ежедневно мы наблюдали такую картину: владелец дукана (магазина) прикрыв вход занавеской, уходил домой, будучи уверенным, что никто не войдёт и ничего не возьмёт. Так и было, хотя товаров в дукане могло находиться на целое состояние. А как они почитают женщину!
Вспоминаю удивительный случай. На первом этаже в доме, где проживали советские учителя, располагался общий зал с телевизором, где мы собирались вечерами. Обстановка была простой, неприхотливой — диван, стулья, дорожки на полу. Как-то к нам без предупреждения нагрянул тогдашний министр просвещения Афганистана Абдул Самад Каюми — посмотреть, как живут учителя. Как же его покоробили дешёвые дорожки на полу. Уехал, огорчённый. Спустя некоторое время нам привезли роскошный ковёр, которым впору было украсить комнату. Однако, по настоянию министра, ковёр заменил простенькие дорожки на полу. Позже Абдул Самад пригласил нас к себе домой. Мы с удивлением увидели скромную обстановку и наблюдали простой быт его многочисленной семьи. Встречали нас, как знатных людей. Впрочем, гостеприимство у афганцев на уровне культа. Гость — божий гость! Эта нехитрая горская заповедь свято чтилась и у них. Даже самый бедный человек не мог пренебречь законами гостеприимства.
Уезжала из Афганистана, оставив частичку души в этой горной стране. Со слезами на глазах, с массой впечатлений, и «перевёрнутым» мировоззрением. Уже по-другому я смотрела на свой осетинский размеренный быт, как божью милость воспринимала возможность учиться, трудиться, жить полноценной жизнью. Часто, если невзначай начинала на что-то жаловаться, выражать недовольство чем-то, я вспоминала, что там, в Афганистане, люди лишены всех благ, где днями напролёт работают за кусок хлеба, а ночью засыпают, не будучи уверенными, что утром проснутся.
В память об Афганистане у меня остались письма, медаль «Воинская доблесть», которой из нашей группы удостоили троих, и море воспоминаний. Потом ещё долгие годы не прерывалась моя связь с бывшими учениками, коллегами, знакомыми. Из Афганистана ко мне приезжали даже в гости. Учительница Хатыра бежала вместе с семьёй от преследования. Из Москвы она написала мне письмо, попросила приехать.
К сожалению, со временем связи были утеряны. Но в памяти живо афганское прошлое, будто это было вчера….