В последнее время суды не проходят по строго определённому графику. То адвокаты болеют, то подсудимые, то судья решает сделать перерыв в процессе. Последнее заседание 14 июня всё же состоялось. Впервые были допрошены свидетели по видеоконференцсвязи. Одного из них можно назвать ключевым: это был Тимур Сытник, бывший оперуполномоченный Иристонского ОВД. 

До этого он давал показания о том, что видел в отделе Цкаева как со следами побоев, так и без. Кроме того, согласно показаниям свидетеля Виктора Кадалаева, Сытник пытался не допустить его допроса, так как знал, что тот не только видел избитого Цкаева, но и пытался проводить с ним реанимационные мероприятия. Для того, чтобы спрятать Кадалаева, по словам последнего, Сытник даже снял ему квартиру и регулярно приносил продукты. Сейчас проверить слова Кадалаева не представляется возможным в связи с его недавней смертью. Сытник заявил о том, что квартиру Кадалаеву он действительно предоставил, но только потому, что желал ему помочь избавиться от наркотической зависимости, так как знал, что тот был наркоманом.

На одном из допросов в ходе предварительного расследования Сытник подтвердил всё, что говорил Кадалаев. Сейчас же он заявил суду, что давал те показания под давлением, опасаясь уголовного преследования. «Я не была удивлена тому, что Сытник отказался от своих показаний, так как обвиняемые до этого во всеуслышание заявляли о том, что они с ним общаются по телефону. Я думаю, они договорились с ним, перевели на свою сторону. Они наладили с ним связь и поддерживают её», — уверена Земфира Цкаева. По мнению её адвоката Анджелики Сикоевой, Сытник говорит неправду именно сейчас.

«Я давно не испытывала такого огорчения после судебного заседания, так как я надеялась на совесть некоторых свидетелей, которым хватило силы и мужества на стадии предварительного расследования дать правдивые показания, и я надеялась, что они подтвердят их в судебном заседании, — говорит Сикоева. – Но он забывает, что и на стадии предварительного расследования его предупреждали об ответственности за ложные показания, за отказ от дачи показаний и предупреждали его о том, что они могут быть использованы в дальнейшем вне зависимости от того, что он скажет потом. Все эти показания, конечно, надо будет оценивать, когда будет готовиться судебное резюме в совокупности с другими свидетельскими показаниями». 

Сикоева утверждает, что заявление о том, что Сытнику угрожали возбуждением уголовного дела, кажется ей не только смешным, но и подвергающим критике его способность к анализу и логике.

«Если за человеком нет никакой вины, которую он понимает и чувствует, угрозы привлечения к уголовной ответственности у него нет, — говорит Сикоева. — Если он действительно подписывал что-то под угрозой привлечения к уголовной ответственности, то он знал, за что. Но мне кажется, что это неправда. Они алогичные, а показания 13 марта 2016 года полностью вписываются в то, что нам в суде сообщили свидетели, и мне кажется, что суд должен будет это оценить. На фоне других показаний, данных не 13 марта 2016 года, его показания выглядят даже не как изощрённое враньё, а как враньё десятиклассника, которого поймали с бутылкой пива в подъезде, потому что человек рассказывает явные глупости. Говорить о том, что он спасал двух наркоманов от наркотической зависимости как раз в то время, когда их должны были допросить, а всё спасение заключалось в том, что он им просто еду привозил — любой, услышав это, скажет, что это враньё. У меня даже дети так никогда в жизни не врали — так поверхностно, так глупо». Что будет происходить на суде дальше — теперь большой вопрос. В связи с болезнью адвоката подсудимый Ацамаз Датиев решил его поменять. Следующее судебное заседание назначено только на пятницу. Однако оно, скорее всего, не состоится.

«Я рассказывала о возможности осуществления такой схемы работы адвокатов, — говорит Анджелика Сикоева. — Сейчас мы видим, как она воплощается в жизнь. Один заболел, ушёл по болезни якобы, придёт другой. Я уверена, что следующее судебное заседание не состоится, потому что он попросит время для ознакомления с материалами дела. Минимум 20 дней, если реально смотреть на объём, и максимум 2 месяца. Жаловаться на это не позволяет уголовно-процессуальный кодекс. Он на их стороне».

Тем не менее параллельно сторона Цкаевых тоже ведёт работу, укрепляя свои позиции. «Мы обратились в Казань в правозащитную организацию, чтобы нам дали ещё одного адвоката, который углублённо занимается пытками в полицейских участках, — рассказала Земфира Цкаева. — Мой адвокат с этим полностью согласна. Я знаю, что у них есть своё информационное поле, выход на руководителей следственного комитета, я думаю, это поможет нам. Адвокат должен был к нам присоединиться уже 17 июня, но так как заседание перенесли, я буду ставить его в известность. Он будет помогать нам на безвозмездной основе».

Параллельно с судом всплыл новый очень важный момент «дела Цкаева»: внезапно выяснилось, что подсудимые были уволены из органов лишь в апреле этого года. При этом в ведомстве утверждают, что в течение трёх лет те продолжали работать согласно букве закона. Как там была поговорка: Закон что дышло? Куда повернёшь, туда и вышло?»