Сердце родителей – это самый милосердный судья, самый участливый друг, это солнце любви, пламя которого согревает сокровеннейшее средоточие наших стремлений!

Карл Маркс

Стояла дивная летняя погода. Воздух был настолько ароматен, чист, что казалось, им не дышишь, а пьёшь его всем организмом. Любуясь, смотрел на панораму.

Из такого приятного состояния меня вывел резкий звонок в прихожей. Стоит высокий старик-красавец и, улыбаясь, доверчиво спрашивает:

– Разрешите войти?

– Прошу вас, – распахнув дверь, ответил я.

– Я – Джерихан К., мне уже 73 года. Самый известный профессор в республике. Нужен совет доброжелательного и умного человека. Прочитав вашу публикацию об отцах, понял – вы мне можете помочь. Очерк о моей жизни напишите. Только, хвала Богу, я не наркоман, не алкоголик, не вор. Но мои поступки хуже их действий, вместе взятых.

– Вы меня переоцениваете.

– Я опытный педагог, разбираюсь в людях и знаю, на что они способны.

Он начал ходить по комнате, как полководец перед строем отправляющегося на фронт войска. С раскаянием рассказывал, как загнал в могилу мать, а потом и отца. Продекламировал, как Андроников, слова Ауэрбаха:

– Что бы ни делал человек, его дела, даже самые выдающиеся, ничего не стоят, если он не выполняет своего долга перед родителями. Это обо мне! Я прозрел после смерти отца. Надо, чтобы молодёжь знала свои обязанности перед родителями, создавала им спокойную старость.

– И вы, профессор, по вашим словам, истязали родителей, а теперь всем даёте советы о доброте? Сделайте одолжение – уходите. Я не желаю видеть человека, предавшего родителей. Вам нужна помощь врача-психиатра. Уходите!

– Значит, вы выгоняете меня?

– Понимайте, как хотите.

– Я это заслужил. Но я прошу помощи. Прочтите мой дневник. Вы найдёте в моей недостойной жизни много полезного для молодёжи. Прошу. В условиях Осетии семь раз жениться и каждую обвинять в продажности – позор! Запутался вконец! Помогите. Не выгоняйте меня. Готовясь к лекциям, я где-то читал: «Родительская любовь – это легенда и история человеческой жизни. Из всех видов любви в ней единственной нет фальши, а только преданность. Она, как молитва перед Богом – «Храни моих детей», имеет особо нежный задушевный голос родной крови, поэтому её всегда слышит Всевышний. Долг потомка – понять это чудо жизни». Прочтите мой дневник. Не пожалеете.

Страдальческий вид пожилого человека меня разжалобил, да и пожалел я родителей собеседника-просителя и начал читать дневник. Жизнь доказала, что святая родительская любовь – единственная, разумная, неповторимая рабыня ребёнка и каторга для родителей, потому что она часто безответна со стороны детей.

К. продолжил:

– Вы – представители Фемиды, больная судьба людей вас делает особенно чувствительными. Но почему часто любовь детей к родителям бывает тупо жестокой? Вот и я, познав запах падших женщин, сразу забыл о святых чувствах родителей. Родительская любовь – это лебединая песня. Она всегда вдохновляет на подвиги. Она основа и поэзия, всегда взволнованная, как облака в горах. Почему я над этими словами не думал? И не все думают?

– Не судите по себе о молодёжи. Многие дети прекрасно выполняют свой долг перед родителями. А вас надо гнать из института, держать подальше от молодёжи. И к своим детям относились, как Кронос, поедающий потомков. Советская власть правильно во главе угла ставила нравственное воспитание. Если начнётся война, уже не будет Карбышевых, Кошевых. Хочу очерк опубликовать, чтобы все знали, как вы убили своих родителей.

– Тогда поучения отца мне казались забавными. Но когда меня, старого, начали мои дети гнать из тех квартир, которые я им оставлял – призадумался.

– Вы отец-гастролёр, поэтому не понимаете, что родительская любовь не продаётся и не покупается. Она сама – кровь души.

Избавился от Джерихана К. Читал дневник с валидолом во рту.

«19.01.19.. г.

...Отец не верил, что я – его творение, гордость, надежда на старость – так жестоко с ним буду обращаться.

В грозном молчании, как набат, звучал немой вопрос: «За что?!». Он за свою любовь ко мне сгорел, как гордое сердце Данко. Уже не вставал с постели. Жил уже не земной жизнью. Его гордое сердце давно с супругой в могиле, а дух реет над возлюбленной.

Отец пришёл на могилу любимой, очистил, обнял холодный надгробный мрамор, накрыл захоронение собою, пытаясь согреть душой свою прерванную любовь. Мрамор не согрелся, а отец умер, как гордый одинокий орёл. Охранник обнаружил его труп и вызвал милицию. Меня не нашли. Знакомые привезли покойного отца. У него для меня обнаружили письмо.

Друг отца Кимоте Дзагьяти протянул конверт, сказав: «Ты лгун, и поэтому читай письмо при мне. Это его желание». В послании говорилось: «Человек, знай, эгоизм – рак души, похоть – СПИД её. Совесть – закон законов. Стыжусь, что подарил тебя миру. Ты знал, как я боготворил тебя, пока ты не стал диким мустангом и потерял совесть, долг, родителей. Ты умер для меня, когда разрешил своим проституткам обзывать родителей «старыми ослами». Окончательно умер, когда пытался поговорить с моей старостью языком сильного. Я молчал, жалея святые материнские чувства к тебе, которые ты подло предал.

От семи жён имеешь девять детей. А ведёшь себя с ними, как тигр-самец или черепаха. А я брезгую ими из-за их матерей, хотя дети не виновны. Я не маразматик с запахом телесной трухи, а отец, переживший предательство сына, крушение надежд из-за его похоти. Но как можно было предать нежную, мудрую, всеми боготворимую старую мать, которая молилась: «Бог, прости моего сына».

Не подходи к моей могиле! Тобой замученный человек, автор этого печального письма…».

Образ отца встал передо мной – недоступный, грозный, гордый, как всегда. Предавали его земле без меня.

Кимоте сказал мне: «Душевная нечистоплотность погубила тебя. Все твои жёны попадали к тебе после третьего, четвёртого замужества. И те понимали святость твоих родителей».

27.01.19... г.

Итак, бумеранг возвращается! Встретил свою дочь от четвёртого брака. Вид... Сделал ей замечание и...

– Кто ты такой, чтобы мне делать замечания? Или хочешь отведать молоденькую? Ты же гнилоед, мерзавец!

– Остепенись! Я твой отец, и не кричи!

– Ты отец? Вспомни, когда ты со мной ласково говорил, купил книжечку, платьице, игрушку, учебник, карандаш или что-нибудь? Сейчас времена демократии, свободного секса, реформ. Поэтому, беря с тебя пример, занимаюсь древней профессией и живу прекрасно. Шастай! Иначе позову ментов. Но знай, каждое утро я прихожу домой, брезгуя собой и грязью, которую в меня вливают такие подлецы, нравственные уроды, как ты. Проклинаю тебя. Господи, почему у меня не порядочный отец, чтобы могла работать учительницей. Как я люблю возиться с детьми.

Раздавленный, ушёл от неё. Ещё грубее повели себя другие дети. И вспомнил, как однажды я толкнул отца. Он мне строго сказал: «Убил бы, но ты рождён от святой, мною обожаемой женщины. Да, ты и моя плоть и кровь! Всю жизнь готовил тебя быть стражем спокойной старости родителей. Ещё раз посмеешь – изувечу. И святость матери не остановит. Не гневи Бога. Он всё видит». Это было всего один раз. А теперь мне каждую ночь снится, что я избиваю старого и больного отца. Ох, и мучаюсь!

Ровно год назад хоронил маму, а теперь и отца. Думал, он всегда будет прощать моё хамство, а нет! Заболел, зашёл к нему и застыл на пороге! Я ощутил на себе холод его взгляда. Словно на меня направили дуло пистолета, он проговорил с брезгливым отвращением:

– Больше не могу терпеть твоё хамство. Уходи. Я имею право на покой.

Я понял – не может простить, как я убил мать. За день до смерти попросил рюмку с аракой. На всех посмотрел грустно, печально, скорбно и проговорил:

– Чтобы никто из вас не пережил те муки, которыми сын меня награждал. И он сам этого не испытал. Всех благодарю за внимание. Идите, отдыхайте с Богом. Желаю всем всего хорошего.

А это из дневника отца: «03.03.19... г.

В женитьбе мне повезло, как никому. Очень. Моя, не по возрасту мудрая, с оригинальной, нежно-женственной красотой Уарзон – кладезь доброты. И её ослепительный здоровый белый цвет кожи делал её неотразимой, привлекая всеобщее внимание. Мама и папа её полюбили, как дочь, получая ответную ласку и привязанность к ним. Моя Уарзон – воссоединение греющего душу тепла весны, буйного аромата цветения лета, всеохватывающая щедрость осени, тихого уюта бархатной зимы. Заболела моя Уарзон! Господи, сохрани моим детям мать. Господи, отдай невзгоды, болезни Уарзон и Ацырухс мне и отпусти меня к праотцам. Мать! Если даже выйдет замуж, детей не забудет! А многие из нас, отцов-мужланов, коснутся другой женщины. Заболела моя Уарзон. Я готов отдать ей всю кровь. Всю жизнь хотел её побаловать, но не было возможности! Теперь есть такая возможность, но она у меня ничего не может кушать! О, Всемогущий Господь, верни моей Уарзон здоровье. Прошу! Умоляю! Прошу-у-у!

И невозможно простить обиду и предательство к такой неповторимой матери. Я вроде повис в струе горного водопада, которая бьёт, тянет в холодный мрак могилы. А на горе брат держит стальной провод, к которому я привязан, и не отпускает и не поднимает. Как наказание Святого Прометея! Но я простой смертный, любящий наблюдать, как люди друг друга оберегают, любят, уважают...»

15.04.19... г.

Скоро Пасха. Надо убрать могилу родителей. Но боюсь взгляда отца. Пошёл. Родное лицо матери застыло в божественной улыбке. Обнял её, рыдал. Подошёл и к отцу, избегая взгляда. И, о, ужас! Слышу его ласковый голос: «Чего ты нас забросил? Трава высокая выросла. Стыдно. Вижу, ты очень нуждаешься в нас. Но помочь не можем. Маму твою Всевышний забрал на небеса, как святую. Береги себя. Опомнись»... От страха бежал домой... Стал плохо спать. А засну, родители стоят и смотрят на меня. Что мне делать?

Прочитав дневник, я написал ему: «Стыдно за вас. Обратитесь к психиатру. Иначе вам не миновать позорную смерть Александра Казбеги. Нам с вами встречаться не надо. Всех благ».

По телефону позвонил: «Я вас умолял не отводить меня от себя».

– Никому не нужны ваши раскаяния. Ваша жестокость – не прощаема, а к родителям – подсудна. Больше не звоните. Прощайте. Материал публикую.

Год не появлялся Джерихан К. Потом междугородний телефонный звонок:

– От стыда я убежал на чужбину. Мне тяжко. Нахожусь в Центре лечения СПИДа. Писал вам письма, но боялся заразить вас, поэтому рвал их. Напишите мне сами, очень прошу – вдохну запах родных. После смерти отца сестра перестала знаться со мной. Настигли назидания отца. Пусть о родителях говорят учтиво, словно читают молитву.

– Я сейчас же договорюсь с главврачом, и звоните сколько и когда захотите. И всё за мой счёт. Берегите себя по возможности.

Вскоре получил телеграмму: «Скончался гражданин Джерихан К.... Примите соболезнование. Профессор Лев Васильевич П.».

Телеграмму отнёс его сестре. А она:

– Не хочу слушать о нём…

Фарзун ГАГЛОЕВ

г. Владикавказ