«Когда мы умрём, это не мы терпим бедствие. Терпят бедствие

 те, кто нас ждёт, те, для кого так грозно наше молчание»

Антуан де Сент-Экзюпери

Подростком Габо шёл на заработки в равнинные сёла, нанимался убирать урожай состоятельным хозяевам, получал за труд несколько мешков кукурузы и соль. После окончания церковно-приходской школы он отправился работать на Садонские рудники, но эта каторжная работа была не для подростка, и отец отвёз его во Владикавказ, устроил в аптеку мойщиком посуды. Ему приходилось испытывать унижения и оскорбления за свой почти бесплатный труд. Хозяин аптеки, несправедливо поступив, выгнал мальчика на улицу, оставив его без крыши над головой и средств к существованию. Родственница отца сжалилась над Габо, приютила его и подыскала работу в мастерской братьев Туаевых, где шили черкески, бешметы и папахи для Терского казачества и горцев. Самая тяжёлая работа уборщика за те же гроши досталась мальчику.

Летом 1916 года к Габо приехал отец, жалкое существование сына очень огорчило его, и они вместе вернулись в Зарамаг. Будущий военачальник стал помогать отцу в работах на Военно-Осетинской дороге. Новые попытки устроиться на Садонские рудники успеха не имели, но именно здесь, у проходной обогатительной фабрики, в конце 1917 года Габо узнал, что в России произошла революция.

Затем в горы пришла Гражданская война, рядом с Зарамагом действовал партизанский отряд, который прикрывал Кассарское ущелье от белоказаков. В составе отряда находился Дзате Беслекоев — дядя юноши, который уговорил отпустить Габо вместе с ним в отряд. В конце 1919 года из осетинских партизанских отрядов была сформирована ЮгоОсетинская стрелковая бригада, бойцом 2-го Кавказского стрелкового полка стал Георгий Хетагуров (так его записали в списках), которому ещё не исполнилось и 17 лет. Так, 1 января 1920 года началась его славная 55-летняя служба в рядах Вооружённых Сил.

На всю жизнь он остался благодарным ротному командиру B.C. Андрееву, который постоянно занимался образованием своего ординарца, более того, Владимир Семёнович был курсовым командиром Г. Хетагурова, когда он учился на Пятигорских пехотных командных курсах.

По окончании курсов в 1922 году Георгий стал командовать взводом в школе младших командиров 84-го стрелкового полка 28-й Горской стрелковой дивизии, которая разместилась во Владикавказе. Сослуживцем по дивизии был командир батареи Н.Д. Яковлев — будущий маршал артиллерии.

В июле 1926 года Георгий с отличием окончил Киевскую объединённую военную школу имени С.С. Каменева, стал артиллерийским командиром. Назначение получил в 36-й Волжский артполк 36-й Забайкальской Краснознамённой стрелковой дивизии. По прибытии к месту службы Георгия назначили командиром огневого взвода 5-й гаубичной батареи.

Если служба во Владикавказе была обусловлена довольно частыми налётами националистических банд, которые врывались в город, грабили магазины, рынки, нападали на милицию, убивали партийных и советских работников, то на Дальнем Востоке китайские милитаристы, подстрекаемые иностранными империалистами, провоцировали тогда инциденты на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), построенной Россией к началу XX века по договору с Китаем.

Молодой командир взвода хорошо подготовил своих подчинённых к окружным манёврам, и они не подвели его: взвод получил отличную оценку, поразив цель первым же снарядом. Не прошло и двух лет после выпуска из Киевской школы, и Георгий стал командиром батареи 108-го стрелкового полка той же дивизии, расположенного в Сретенске на берегу реки Шилки. Сретенск был конечным пунктом Транссибирской магистрали, отсюда шли пароходы на Благовещенск и Хабаровск. Приамурье очаровало горца, хотя это не шло в сравнение с родной Осетией. Не успел Георгий насладиться красотой здешних мест, как последовало очередное перемещение — теперь уже в Даурию, командиром батареи 25-го конно-горного артдивизиона 5-й Отдельной Кубанской кавалерийской бригады. Вскоре он уже докладывал о прибытии к новому месту службы комбригу К.К. Рокоссовскому, будущему Маршалу Советского Союза.

Военный конфликт на Дальнем Востоке назревал. В мае 1929 года подверглось бан­дитскому нападению советское Генеральное консульство в Харбине. Затем главным объектом провокаций стала КВЖД, в июле чанкайшисты и русские белогвардейцы, проживавшие в Манчжурии, осуществили вероломное нападение на управление КВЖД, были разгромлены профсоюзные и культурные организации советских рабочих и служащих по всей железной дороге. Несколько вооружённых банд перешли в ряде мест советскую границу, атаковали погранзаставы и пограничные населённые пункты.

Исчерпав все средства мирного урегу­лирования конфликтной ситуации, советское правительство приняло ряд мер для отпора агрессора. К началу сентября 1929 года Особая Дальневосточная армия под командова­нием прославленного героя гражданской войны В.К. Блюхера завершила развёртывание своих сил.

Георгий Хетагуров получил задачу поддержать боевые действия 73-го кавалерийского полка при нанесении удара по китайской крепости Шивейсян. Для огневых позиций батареи была облюбована высота, заросшая гаоляном, откуда крепость просматривалась, как на ладони. По сигналу комбрига К.К. Рокоссовского батарея Хетагурова ударила по амбразурам крепости, по наблюдательным вышкам, бомбомётам, казармам и двору. Крепость была разгромлена, а за­тем взорвана. Безымянная высота, откуда артиллеристы вели огонь по крепости, стала с тех пор именоваться Батарейной.

Потом последовали более сложные дела. 17 ноября 1929 года началась операция Особой Дальневосточной армии, которая увенчалась разгромом чанкайшистов и белогвардейцев. 20 декабря полномочные представители Советского Союза и Китая подписали соглашение о ликвидации вооружённого конфликта на КВЖД, права нашей страны на пользование этой дорогой восстановились.

Батарея Георгия Хетагурова блестяще справилась с поставленными задачами, бла­годаря умелому и грамотному комбату потерь среди личного состава не было, исключая четверых ездовых, получивших ранения. Среди других награждённых был отмечен и Георгий Хетагуров — ему вручили орден Красного Знамени, единственную и высшую награду страны на тот момент.

Снова наступили напряжённые дни боевой подготовки. На очередных учениях ба­тарея Г. Хетагурова стопроцентно поразила мишени, и удовлетворённый командарм В.К. Блюхер, обращаясь к комбригу К.К. Рокоссовскому, сказал: «Мы поступим правильно, если пошлём товарища Хетагурова в Новочеркасск на курсы усовершенствования командного соста­ва. Пускай там поделится своим опытом».

Ехать в Новочеркасск Георгию не хотелось, не понимал, для чего артиллеристу ка­валерийские курсы. Но, когда основательно пополнил свои знания по общей тактике, овладел верховой ездой не хуже заправского кавалериста, его мнение изменилось.

По возвращении из Новочеркасска он ещё полгода командовал учебной батареей, а в декабре 1931 года был назначен командиром дивизиона. Затем был 1,5-месячный поход к бухте Де-Кастри, где сами артиллеристы построили городок, а в дальнейшем создавался укреплённый район (УР).

В начале 1933 года на должность начальника политотдела УР прибыл полковник С.В. Руднев, тот самый, который в годы Великой Отечественной войны стал комиссаром знамени­тейшего партизанского, соединения С.А. Ковпака и был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.

Здесь же, в Де-Кастри, Георгий Хетагуров познакомился с Валентиной Зарубиной, дочерью рабочего Путиловского завода, которая приехала помогать осваивать Дальний Восток. Они поженились, Валентина возглавила работу с женщинами, была в декабре 1936 года избрана делегатом на Всероссийское совещание жён командно-начальствующего состава Красной Армии. С трибуны совещания Валентина обратилась к комсомолкам страны с призывом помочь в осваивании Дальнего Востока. На этот призыв откликнулись десятки тысяч молодых советских патриоток, движение это получило название "хетагуровское", а самих девушек называли "хетагуровками". Валентина была награждена орденом Трудового Красного Знамени и теперь в молодой семье Хетагуровых было два ордена Красного Знамени — боевой и трудовой.

Георгий в декабре 1936 года был избран делегатом VIII Чрезвычайного съезда Сове­тов, а в следующем году Валентина стала депутатом Верховного Совета СССР первого созыва.

Г. Хетагуров продолжал продвигаться по служебной лестнице, в начале августа 19 года его назначили командиром 181-го артиллерийского полка резерва Главного Командования, дислоцированного в Хабаровске.

И снова учёба. На сей раз в марте 1938 года он был направлен в Ленинград на Высшие академические курсы усовершенствования командного состава при артиллерийской академии. Его преподавателями были будущий Маршал Советского Союза, а тогда комбриг Л.А. Говоров, ещё один комбриг М.Н. Чистяков, впоследствии ставший маршалом артиллерии.

Возвратился Георгий в Хабаровск в самый разгар боёв на Хасане, сразу же явился к командующему ОДВА Маршалу Советского Союза В.К. Блюхеру и получил задачу на перебазирование и разворачивание полка на скрытых позициях у границ. Это было в ночь на 11 августа, а утром японские войска начали отход, чему способствовало жестокое поражение их у озера Хасан. Японское правительство запросило перемирия.

Г. Хетагуров получал повышения по службе: начальник артиллерии дивизии, корпуса... 22 июня 1941 года полковник Георгий Хетагуров встретил в должности начальника артиллерии недавно сформированного 21 механизированного корпуса, командовал которым Герой Советского Союза генерал-майор Д.Д. Лелюшенко. По воспоминаниям Дмитрия Даниловича, полковник Хетагуров уже в первый день войны проявил хладнокровие, мужество и высокую подготовку артиллерийского командира. Корпус, выдвинутый к Даугавпилсу, получил 95 орудий борьбы с танками противника, но без орудийных расчётов. «Это, конечно, серьёзная помощь, — сказал заместитель командира корпуса по политической части бригадный комиссар Р.П. Бабийчук, — но, где возьмём орудийные расчёты?». «Артиллерийскими расчётами могут стать танковые экипажи, не имеющие машин, — предложил начальник артиллерийского корпуса полковник Г.И. Хетагуров. — Научиться стрелять из противотанковых орудий прямой наводкой нетрудно: этот метод ведения огня танкистам знаком».

21-й механизированный корпус достойно выдержал первое испытание. Сильно превосходящему его по численности и техническому оснащению противнику был нанесён достаточно ощутимый контрудар, силы были слишком неравны. Успела сосредоточиться только часть корпуса, а враг наступал целыми танковыми корпусами. С тяжёлыми боями пришлось отходить к Даугаве, после кровопролитных, более недели, боёв корпус продолжил отход в направлении Оночка-Остров.

В этих боях в районе Оночки Георгий Иванович был ранен. «Один вражеский снаряд разорвался рядом с нашим блиндажом, в смотровую щель брызнул фонтан измельчённой земли. Сверху на нас тоже потёк песок, просочившийся меж брёвнами наката. Дымовое облако снаружи, пыль, поднявшаяся внутри блиндажа, затрудняли наблюдение за полем боя. Я не вытерпел, вылез из укрытия. Не успел оглядеться, как по правой руке ударило чем-то тяжёлым. От острой боли я даже присел. При первом же медосмотре выяснилось, что у меня пулевое ранение — перебита кость выше локтевого сустава».

Полковник Г. Хетагуров был эвакуирован в госпиталь, в Москву. За подвиги в боях в Прибалтике был награждён орденом Красной Звезды и получил награду из рук М.И. Калинина. Не долечившись, упросил академика Н.Н. Бурденко выписать его из госпиталя, и получил назначение начальником артиллерии 5-й армии, но случилось так, что командующий Д.Д. Лелюшенко в день приезда Г. Хетагурова был ранен, Георгий Иванович помогал укладывать его в машину и повредил свою раненую руку. А тут ещё в командование 5-й армией вступил Л.А. Говоров, вместе с ним прибыл начальник артиллерии, и полковнику Г. Хетагурову пришлось ещё две недели долечиваться в госпитале.

Каждый день он звонил высоким артиллерийским начальникам — генерал-полковни­кам артиллерии Н.Н. Воронову и Н.Д. Яковлеву, и добился своего: его назначили начальником артиллерии 30-й армии, которая обороняла северо-западные подступы к Москве.

Здесь необходимо вновь обратиться к мемуарам дважды Героя Советского Союза генерала армии Д.Д. Лелюшенко, в ту пору командарма 30-й: «... Не доходя до штабной землянки, я увидел высокого, стройного человека, идущего мне навстречу, и скоро узнал полков­ника Георгия Ивановича Хетагурова. Оказалось, что он назначен к нам начальником ар­тиллерии. Но поскольку эта должность уже была занята полковником Мазановым, успешно справляющимся с ней, а полковнику Виноградову, до войны занимавшемуся административной работой, было трудновато на посту начальника штаба армии, Военный совет армии счёл целесообразным просить командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова назначить начальником штаба Хетагурова. Ходатайство было удовлетворено».

Георгий Иванович, никогда до этого не исполнявший штабные должности, пытался отговориться, мол, правая рука не работает, писать левой не умею, но Дмитрий Данилович настоял: «Лишь бы голова работала, а без руки на первых порах обойтись можно, писать за тебя будет начальник оперативного отдела. Только успевай диктовать...".  

Не успел новоиспечённый начальник штаба Армии познакомиться с подчинёнными штабными офицерами, как был отправлен на левый фланг обороны с задачей собрать в единую группировку разрозненные соединения и части 30-й армии. Через сутки Д.Д. Лелюшенко сообщил Георгию Ивановичу: «Ты назначен командующим левофланговой группы нашей армии...».

Наша оборона с предельным напряжением сдерживала натиск противника. Сражались боевые части, штабы, тылы, даже госпитали легкораненых. Всё было брошено на защиту столицы. И всё-таки, положение ухудшилось, пришлось оставить Клин, Рогачёво...

Продолжая укреплять оборону, войска Западного фронта готовились к контрнаступлению. Ровно в шесть утра 6 декабря 30-я армия перешла в контрнаступление и к вечеру того же дня прорвала оборону противника на направлении главного удара в глубину на 17 км, расширив участок прорыва до 25 км по фронту. Левофланговой группой армии руководил по-прежнему Г.И. Хетагуров, в подчинении у него были стрелковые, кавалерийские, артиллерийские, танковые части.

Георгий Иванович успешно справился с поставленными задачами, постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 8 декабря 1941 года ему было присвоено звание генерал-майора артиллерии, и он был награждён орденом Красного Знамени.

В дальнейших боевых действиях 30-я армия участвовала уже в составе Калининского фронта, которым командовал генерал-полковник И.С. Конев. В августе 1942 года ожесточённые бои происходили в районе Ржева. Г.И. Хетагуров проявлял смелость и решительность не только с противником, но при отстаивании справедливости и своей правоты перед начальством. Вот характерный пример.

Однажды в присутствии Георгия Ивановича И.С. Конев приказал командиру 220-й стрелковой дивизии полковнику С.Г. Поплавскому лично возглавить атаку. Комдив сел в один из танков и повёл за собой стрелковые части. На беду этот танк попал гусеницей в литую водой глубокую траншею и сел днищем на грунт. Фашисты пытались захватить экипаж танка в плен, но он отбивался из пушки и пулемёта, а когда закончился боекомплект — из автоматов и гранатами. Лишь ночью удалось спасти танк.

Узнав об этом, И.С. Конев потребовал отстранить Поплавского от командования дивизией. Генерал-майор Г.И. Хетагуров решительно встал на защиту подчинённого комдива, напомнив командующему фронтом, что Поплавскому приказано было возглавить атаку, что воюет он с первых дней войны, боевой заслуженный командир, награждён двумя орденами Красного Знамени, за один день дважды ранен и контужен.

И.С. Конев смягчился, Поплавский остался командовать дивизией. Впоследствии Станислав Гилярович стал генералом армии, Героем Советского Союза.

В ноябре 1942 года генерал-лейтенанта Д. Лелюшенко назначили под Сталинград, исполнение обязанностей командарма 30-й армии временно было возложено на Г.И. Хетагурова. Но уже 26 декабря он представлялся командующему Юго-Западным фронтом Н.Ф. Ватутину, который обрадовал его, сообщив о назначении начальником штаба 3-й гвардейской армии, которой командовал Д.Д. Лелюшенко. 2 февраля 1943 года стало роковым для немецко-фашистской Германии. В этот день закончилась историческая Сталинградская эпопея, 330-тысячная вражеская армия была полностью ликвидирована, а остатки во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом взяты в плен.

В дальнейшем генерал-майор Г.И. Хетагуров активно участвовал в боевых действиях 3-й гвардейской армии, входившей в разное время в состав 1-го и 3-го Украинских фронтов, участвовал в планировании и проведении наступательных операций по освобождению Дона, Украины и Молдавии.

В начале 1944 года последовало новое назначение — начальником штаба 1-й гвар­дейской армии, которой командовал генерал-полковник А.А. Гречко, ставший после войны Маршалом Советского Союза, министром обороны страны (но это уже значительно позже).

4 марта 1944 года 1-я гвардейская армия перешла в наступление, только с 21 по 30 марта освободила более 500 населённых пунктов, в том числе Проскуров, Сатанов, Бучач, Чертков, Городенка, Ярмолинцы и т.д.

В первой половине апреля в армию неожиданно прибыл новый начальник штаба, Ге­оргий Иванович убыл в Москву, начальник Главного управления кадров генерал-полковник Ф.И. Голиков удивился, созвонился с генералом А.И. Антоновым, и Г.И. Хетагуров получил назначение на 3-й Украинский фронт к Р.Я. Малиновскому. При беседе с ним выяснилось, что вакантных должностей начальника штаба армии и командира корпуса нет, и Георгий Иванович попросил назначить его командиром дивизии. Так генерал-майор Г.И. Хетагуров стал командиром 82-й гвардейской стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии генерал-полковника В.И. Чуйкова. Больше месяца дивизия вела бои по освобождению Украины от оккупантов, а в середине июня получила приказ на перебазирование: 8-я гвардейская армия в полном составе перебрасывалась на 1 -й Белорусский фронт.

Начиналась грандиозная стратегическая операция четырёх фронтов, вошедшая в историю Великой Отечественной войны под названием «Багратион», 82-я гвардейская стрел­ковая дивизия получила значительное пополнение. Армия В.И. Чуйкова была введена в бой 18 июля, почти без потерь прорвала передний край обороны противника, с ходу форсировала реку Западный Буг и вступила в пределы Польши, переправилась на западный берег Вислы южнее Варшавы и захватила там два плацдарма — Магнушевский и Пулавский. Дивизия Г.И. Хетагурова приняла активное участие в овладении крупным городом Лодзь, затем получила задачу преодолеть водную преграду — реку Варта, и выйти на Познань. 25 января 1945 года гвардейцы ворвались в Познань и вступили в решительное сражение с окружёнными фашистами, засевшими в крепости Цитадель. Бои отличались особым упорством и продолжались целый месяц. Крепость имела очень выгодное положение и могла создать серьёзные трудности в продвижении наших войск на запад, к Одеру. 23 февраля Познань была взята, противнику был нанесён огромный урон в живой силе, вооружении и технике. Сдались в плен комендант крепости генерал-майор Маттерн и начальник штаба.

За освобождение Познани генерал-майору Георгию Ивановичу Хетагурову и ещё ше­сти воинам дивизии было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Ни один участник штурма города-крепости не остался без награды. 82-й гвардейской дивизии предстояло принять участие в наступлении на Берлин.

К концу марта положение на советско-германском фронте значительно изменилось в пользу Красной Армии. Шло непрерывное наращивание наших сил на рубеже рек Одер и Нейсе, от которых до Берлина, как говорится, рукой подать. Утром 25 марта 1945 года Георгия Ивановича срочно вызвали в штаб 8-й гвар­дейской армии, и здесь лично от командующего фронтом Маршала Советского Союза Т.К. Жукова он получил новую ответственную задачу — овладеть крепостью Кюстрин. Начавшиеся на следующий день ожесточённые бои увенчались успехом, утром 29 марта штурмовые отряды ворвались в крепость, а к полудню остатки её гарнизона капитулировали. Лишь небольшое количество немцев во главе с комендантом крепости генерал-лейтенантом Рейнфартом бежала за Одер.

После взятия города Мюнхенберг 19 апреля генерал-майор Георгий Хетагуров всту­пил в командование 29-м гвардейским стрелковым корпусом. Корпус настойчиво пробивался к центру Берлина, 26 апреля был зах­вачен аэропорт Темпельхоф, далее бои велись наиболее ожесточенно в районе Ангальтского и Потсдамского вокзалов, каждый метр давался ценой громадных усилий, ведь за вокзалами находились рейхстаг и имперская канцелярия, а в ней — бункер Гитлера.

В 15 часов 1 мая гарнизон Берлина капитулировал, двадцать четыре залпа из 324 орудий прогремели в Москве, возвестив всему миру о падении Берлина.

Тысячи гвардейцев Г.И. Хетагурова получили ордена и медали. Командарм Василий Иванович Чуйков представил отважного командира 29-го гвардейского Краснознамённого кор­пуса генерал-майора Георгия Хетагурова к званию дважды Героя Советского Союза. Коман­дующий фронтом не поддержал ходатайство (со времени предыдущего награждения прошёл лишь месяц), Георгий Иванович был награждён орденом Суворова I степени.

В конце июня корпус уже обосновался в городах Ошатц и Риза, комкор был вызван в Москву. В главном управлении кадров Г.И. Хе­тагурова ознакомили с приказом И.В. Стали­на: убыть в распоряжение командующего 1-м Дальневосточным фронтом Маршала Совет­ского Союза К.А. Мерецкова на должность командира стрелкового корпуса. Пока Ге­оргий Иванович добирался до места назна­чения, в газетах было опубликовано Постановление Совета Народных Комиссаров СССР о присвоении ему звания генерал-лейтенанта. Его 59-й стрелковый корпус отличился при взятии Муданьцзяна, Ханьдаохенцзэ, за 10 дней прошёл с боями по труднейшей горнотаёжной местности до 400 километров.

 До конца августа Квантунская армия была полностью разгромлена, опаснейший очаг Второй мировой войны был погашен в кратчайшие сроки. Георгий Иванович был награждён орденом Кутузова I степени. По окончании Второй мировой войны Г.И. Хетагуров окончил Высшие академические курсы при академии Генерального штаба, командовал корпусом, армией, Северной группой войск, дислоцированной на территории Польши. В 1963–1971 гг. — командующий войсками Прибалтийского военного округа, на этой должности в 1968 году ему было присвоено звание генерала армии. В этот же период Г.И. Хетагуров избирался депутатом Верховного Совета Латвии, депутатом Верховного Совета СССР 5–8-го созывов, чле­ном Центрального Комитета Компартии Латвии, делегатом XXI–XXIV съездов КПСС.

С 1971 года генерал армии Георгий Иванович Хетагуров находился в группе гене­ральных инспекторов Министерства обороны СССР, по-прежнему вносил большой вклад в укрепление боевого могущества нашей страны.

Его заслуги перед Родиной были оценены тремя орденами Ленина, орденом Октябрь­ской революции, пятью орденами Красного Знамени, орденами Суворова I степени, Кутузова I и II степеней, Красной Звезды, многими медалями, орденами и медалями иностранных государств. Польша по достоинству оценила вклад Георгия Ивановича в её освобождение: он был награждён четырьмя орденами Польши, ему было присвоено звание почётного солдата дивизии имени Тадеуша Костюшко, почётного жителя Познани.

Г.И. Хетагуров скончался после тяжёлой продолжительной болезни 3 сентября 1975 года, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Незадолго до кончины Георгий Иванович закончил писать свои мемуары. К великому сожалению, он не увидел свою книгу, в написание которой вложил много труда и души. Мемуары Г.И. Хетагурова называются «Исполнение долга», рассказывают о 55-летней военной службе нашего прославленного земляка и заканчиваются словами:

«Вся моя жизнь после войны неразрывно связана с нашей Советской Армией. Одна мысль об этом наполняет сердце большим удовлетворением, даёт испытать чувство ис­полненного долга».

Руслан БЕДОЕВ,

первый заместитель

Председателя Совета ветеранов РСО-А