Изабелла Каргинова: «Кин» — это про меня»
Тамара БУНТУРИ

Режиссер Изабелла Каргинова прибыла в очередной раз во Владикавказ с важной миссией: под её непосредственным руководством труппа Русского академического театра имени Е. Вахтангова уже сегодня приступает к работе над пьесой Антона Чехова «Три сестры».
Премьера намечена на март. Тогда же пройдёт и ряд её спектаклей, приуроченных к юбилею режиссера. Особый сюрприз — постановка «на двоих» с Георгием Дроновым, звездой фильма «Ночной дозор» и сериалов «Воронины», «Саша плюс Маша». Известно, что за основу взято произведение мексиканского драматурга Эмилио Карбальидо «Роза с двойным ароматом».
— Изабелла Геннадьевна, по традиции попрошу представиться: должность, звание?
— Я театральный режиссёр Изабелла Каргинова, и всё. Никогда мой вектор не был направлен в сторону званий. Надеюсь, деятель искусств, т. к. занимаюсь искусством с 4-х лет. Я была в первом наборе республиканской Школы искусств по классу фортепиано. Потом поступила во Владикавказское училище искусств и окончила его с красным дипломом. Моими педагогами были Анатолий Аркадьевич Брискин и его дочь Анна Анатольевна. Замечательные времена, мы жили искусством, трудились, и это было нашим счастливым волшебным детством. До сих пор мы ощущаем эту любовь, дорожим ею.
— А как же из музыки возник театр?
— В школе было много смежных предметов: нас развивали по разным направлениям, в том числе, рисование, хореография, театральное мастерство. Продолжать профессиональную карьеру пианистки я не могла из-за маленьких рук. И Анатолий Аркадьевич Брискин, за что я ему очень благодарна, порекомендовал мне поступать в ГИТИС на актёрско-режиссёрское отделение факультета музыкального театра. Поступила в мастерскую Розетты Яковлевны Немчинской. Вообще мне везло на хороших людей: друзей, педагогов, сокурсников. Мы работали, радовались успехам друг друга. С негативом я столкнулась куда позже, чем другие, успев привыкнуть к атмосфере добра и впитав её настолько, что вытравить это из меня нельзя никакими обстоятельствами.
Но в оперном театре я никогда не собиралась работать, т.к. тяготела к драматическому. Все мои образы и моё сердце там. На третьем курсе я участвовала в постановке детского спектакля «Золотой цыплёнок» тогда только начинающейся Геликон- оперы. Выпускалась «Кровавой свадьбой» Гарсиа Лорки, её ставила во Владикавказе в молодёжном театре «Скифирон», который тогда открывал Анатолий Галаов во Дворце «Электрон». Среди участников спектакля — первые выпускники факультета искусств СОГУ Андрей Кокоев, Алан Албегов и др. Он воспринимался на «ура», но прожил недолго, как собственно, и театр.
Потом я работала в Европейском культурном центре в Москве с режиссёром, хорошим авантюристом от искусства Азатом Рафиковым, который, помните, ставил в Осетинском театре «Монну Ванну» на осетинском языке и гастролировал с ним по Европе. Периодически приезжала сюда ставить антрепризы с актёрами из разных театров. В 2005 году вышел мой спектакль «Нет войне», имевший большой успех у зрителя. Потом в моей жизни появился Арвайден, позже молодёжный театр «Шанс».
— Вот здесь остановимся поподробнее. Помню всю ту шумиху от моралистов, которая возникла после спектакля «Три мушкетёра», где Таша Газданова сыграла Миледи.
— Политику «Шанса» я выстраивала таким образом, чтобы он мог зарабатывать какие-то средства на своё содержание и развитие. Нас практически не финансировали извне. Я убеждена, что искусством можно зарабатывать деньги, и далеко не только лёгким жанром. Сначала «Шанс» ставил драматические спектакли в сгоревшем зале Дома искусств. Мы играли «Антигону», «Лейтенанта с Инишмора». Он-то и возмутил общественность Владикавказа, в особенности, ту часть, которая его не видела.
— Употреблением ненормативной лексики?
— Да. Но мы — экспериментальный молодёжный театр, не претендующий на звание академического. На тот момент Макдонаха ещё не ставили нигде. Он дал нам личное разрешение на постановку пьесы. Этот спектакль открыл новые имена, в частности, Валерия Суанова, который дебютировал ещё в «Нет войне» в роли без слов. Играл глубоко и интересно. В «Лейтенанте» Валера заговорил, и он делал там фантастические вещи. Я рада, что десять лет спустя этот материал повторили в студенческом театре СОГУ, и мы его приняли, без пикетов и возмущений.
Потом был «Бедный Марат» с Аланом Цаллаевым, Никитой Верзилиным и Камиллой Абуллаевой. Но не было площадки, а значит, спектакль вышел один раз. К тому времени «Шанс» закрыли из-за «волны общественного возмущения». Я вышла из- под юрисдикции Минкульта, но сдаваться не собиралась. Признаюсь, что псевдоморальная свистопляска меня не только выбила из колеи, но и раздразнила. Нельзя поверхностно судить и рубить с плеча. А за мной молодые люди, артисты, которые только что вкусили радость от своей профессии. Иду к Рустему Келехсаеву, на тот момент министру по делам молодёжи, объясняю ситуацию , и он взял «Шанс» под своё крыло. Олег Хацаев, на тот момент ректор СОГУ, пригласил меня в университет для создания там молодёжного театра. Так возник центр искусств. На его площадке свой дипломный спектакль яркий, красочный «Аршин мал алан» поставил Андрей Кокоев.
— А Ваши нашумевшие мюзиклы?
— «Снежная королева», «Золушка», «Три мушкетёра» — мы решили ставить новогодние мюзиклы, чтобы потом иметь возможность работать над спектаклями некоммерческого содержания. Они были рассчитаны на старшеклассников, кроме «Снежной королевы», потому что на такой возраст мало кто ставил в театрах. Всё было красиво, но наши местные моралисты обвинили Ташу Газданову в каком-то непотребстве. Хотя на сцене она работала великолепно. И если кого-то задевала её личная история, то не надо путать. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Я понимала, для чего всё это делалось. Но новогодние сказки нужны были и для того тоже, чтобы мы потом имели возможность сыграть «Мамашу Кураж» с Фатимой Пагиевой. Я не предаю своих артистов, Таша никогда меня не подвела, ответственно и дисциплинированно относилась к работе. Конечно, ситуация меня оскорбила, приходила даже инспекторша по делам несовершеннолетних в короткой юбке и ботфортах и рассказывала мне, что я растлеваю молодёжь.
— Как воспринимали спектакль сами дети?
— Полные залы — все дни показа. И совершенный бред, что мы кого-то заставляем приобретать билеты. После всего того, что на меня вылили, я перестала понимать, для чего и для кого я здесь. И уехала в Москву. В никуда. Просто поменять местожительство. Дала тогда в один журналов интервью, где сказала, что не хочу осквернять райские кущи, Эдем, который «существует» в Осетии.
— Как дальше складывалась жизнь?
— Занималась детьми. Была такая возможность. Не могла принимать какие-то предложения, так как была сокрушена ситуацией. Но я не выключалась из процесса, писала в стол, разрабатывала пьесы, а вдруг будет шанс? И тут счастье — во второй раз после «Любовных игр Сары и Элеоноры» в моей жизни появляется Владимир Иванович Уваров (директор Русского академического театра имени Е. Вахтангова). Он единственный из Владикавказа вспомнил обо мне. Стали думать о материале, и получился «КинIV». Для меня это было спасением. Реинкарнацией. Владимир Иванович меня спас. Может, поэтому там такая эмоциональная составляющая, потому это автобиографический спектакль, про меня. Финал я видела давно. И подвела к нему всю постановку. Каждый раз, когда играется «Кин» — это счастье. И я, и артисты, и зрители попадают в бесконечное счастье. Его хорошо принимают везде, в любом городе. От этого счастья родился замысел «Трёх сестер». Нахожусь в предвкушении постановки.
— Премьера назначена на середину марта. Когда приступаете к работе? Как пьеса Антона Чехова легла на труппу Русского театра?
— Приступаем к репетиционному процессу. В спектакле занята практически вся труппа. Очень рала, что играет Владимир Иванович. У нас всего два месяца, но, думаю, что успеем. Почему «Три сестры»? Это же академический театр, и Чехов, безусловно, должен присутствовать в репертуаре.
— Это будет классическое прочтение?
— Считаю, что классику нужно доносить понятным языком, эмоциональным, чувственным. Каждый раз для себя определяю эстетику спектакля так, как чувствую его на данную труппу, зрителя и т.д. Всё должно работать, чтобы достичь результата.
— Чехов — это идеальный русский язык.
— Видела его на разных языках, но с Вами — согласна. Если ты работаешь в Русском академическом театре, то должен нести со сцены хороший русский язык. Это, в принципе, непреложно. Артист должен совершенствовать свой язык. Но лучшего Чехова я смотрела без перевода на литовском языке. Режиссёру в течение трёх с половиной часов удалось создать полное погружение в тему. Зрителя нужно погружать, а для этого ты сам должен быть погружён, а не делать из зрителя патологоанатома. В наш мир пришли цинизм и хладнокровие, мало какая информация вызывает сопереживание. И природа юмора стала примитивной. Всё опустилось на другие чакры. И зритель идет в театр за тем, что мы утратили в жизни. Если ты ему это дашь, то он останется благодарен, и ещё раз придет. Если на сцене ничего не происходит, то режиссёр — преступник. Надеюсь, что я никогда не разочарую и не подведу труппу, Владимира Ивановича, зрителя.
— Будем завершать. Приехал Георгий Дронов. Что будет?
— В марте пройдёт премьера «Трёх сестер», как уже сказали. Потом сыграем мои прошлые работы «Любовные игры Сары и Элеоноры» и «КинIV». Все три спектакля будет снимать федеральный канал «Культура». Георгий приехал в Северную Осетию в качестве моего гостя, друга. Мы готовим неоднозначную историю о нашем сегодняшнем дне. В обществе произошла колоссальная переоценка ценностей. Мы теряем свою базовую комплектацию, устои и прячемся за псевдоморалью. Но точка невозврата ещё не пройдена. Мы можем их вернуть. В театре невозможна безысходная ситуация. Он должен давать надежду. Это вольная интерпретация мексиканской пьесы «Роза с двойным ароматом». Вероятно, опять найдутся «поклонники», которые о чистоте судят на уровне пыли.
— Как Георгию Осетия?
— Для него этот визит и знакомство с Кавказом — событие, которое его очень тронуло эмоционально. Мы были в горах. В театре его приняли замечательно. Почему выбор пал на него? Потому что этот персонаж может сыграть актёр такой чистоты и морального внутреннего стержня, как Георгий. Посмотрев постановку, Вы поймете, о чём я говорю.