История донесла до нас немало имён, оставивших след в развитии страны и общества. Часть из них всегда на слуху, другие же, к сожалению, остаются уделом специалистов. К числу тех, чьё имя мало что скажет нашему современнику, относится и Магомед Хутинаев, осетин, внёсший серьёзный вклад в историю Дагестана.
Махачкала – город-порт на западном берегу Каспийского моря, протянувшийся вдоль береговой линии более чем на 70 километров. Город, где в мире и согласии проживают десятки разных народностей. Третий по численности на Северном Кавказе и крупнейший город Северо-Кавказского федерального округа.
В истории зарождения и становления Махачкалы важную роль сыграли морской порт и железная дорога. Имя российского императора Петра I неразрывно связано с нынешней столицей Дагестана. В 1722 году царь Пётр впервые посетил бухту у подножия горы Анджи-Арк. Тихая и удобная бухта очень понравилась ему. По легенде, на месте, где стоит маяк, Пётр Великий оставил камень. То же самое по его указанию сделала свита. А на будущее, по высочайшему повелению, это должен был делать каждый посетитель исторического места. Таким образом, на горе Анджи-Арк появилось новое военное укрепление, впоследствии названное Петровское – будущая столица Дагестана Махачкала. Свой исторический отчёт Махачкала ведёт с 1857 года, когда укрепление «Порт-Петровское» стала городом Порт-Петровский.
В XIX веке здесь появилась морская гавань, следом железная дорога, связавшая приморский регион с Владикавказом и другими городами России. Позднее в городе стали строиться первые заводы и фабрики. А к началу XX века предприятия города получили дополнительный импульс к развитию, когда была построена железнодорожная ветка «Ростов – Баку». Для её обслуживания были открыты ремонтные мастерские. Перед началом Первой мировой воны, в 1914 году, в Порт-Петровске был построен нефтеперегонный завод. В приморском городе хорошо была развита и перерабатывающая промышленность.
Современное название Махачкала получила в 1922 году. Город был назван в честь национального героя Махача Дахадаева, общественно-политического деятеля, участника сражений за советскую власть на юге России.
Наида Дибирова, кандидат исторических наук, замдиректора Музея истории г. Махачкалы:
– Строительство железной дороги сыграло важную роль в истории нашего города, способствовало превращению Петровска из маленького провинциального городка в культурный и промышленный центр регионального значения.
Строительство Петровской гавани началось в 1861 году по проекту военного инженера Фалькенгагена. В том же году в газете «Кавказ» была опубликована заметка, в которой сообщалось: «И так, вот у нас в Дагестане железная дорога – первая железная дорога на Кавказе». Но это было только начало. История строительства Дагестанской железной дороги берёт своё начало с более позднего времени.
Необходимость соединения центральной части империи с Кавказом, который имел колоссальный хозяйственный потенциал, стала очевидной после окончания Кавказской войны. За проектирование будущей железной дороги взялся барон Рудольф Штейнгель, в то время ещё малоизвестный среди железнодорожных предпринимателей. Он обязался в кратчайшие сроки создать акционерное общество Ростово-Владикавказской железной дороги и за три года построить линию от Ростова до Владикавказа. Весной 1885 года император утвердил решение кабинета министров о строительстве линии от Владикавказа до Петровска протяжённостью в 250 вёрст.
В истории прокладки железной дороги есть такая интересная деталь. Писатель Максим Горький, служивший в те годы ночным сторожем на стройке, неподалёку от станции Беслан, оставил такую запись: «В горном ущелье, над маленькой речкой – притоком Сунжи – выстроили рабочий барак, низенький и длинный, он напоминает крышку большого гроба…
Устье ущелья выходит в долину Сунжи, там строят железную дорогу на Каспий, в Петровск; оттуда врывается в горы глухой гул, точно выстрелы из пушек, лязг железа о камень, свист рабочего паровоза, сердитые крики людей…»
– Со строительством железной дороги ощутимый толчок к развитию получили, надо полагать, и другие отрасли хозяйства?
– Активизировалось строительство крупных промышленных предприятий. Своё развитие получила и сеть дорог, связавших внутренние районы Дагестана между собой и с другими регионами страны. Вот что говорилось в документах того времени:
«До этого совершенно пустынного характера равнина, на которой можно было встретить лишь одних пастухов со стаями овец и табунами крупного рогатого скота, стала постепенно оживать…»
Стремительными шагами стали развиваться сельское хозяйство и рыбная промышленность. Весь Юг России снабжался петровской и дербентской сельдью. Рыба из Дагестана поставлялась в другие губернии России и столичные города, даже отправлялась за границу. Дагестанская икра и балыки поставлялись в Берлин, Вену и другие европейские столицы.
– Мы кратко обрисовали картину эпохи, предшествовавшей истории, которую, собственно, хотим рассказать – героическому подвигу Магомеда Хутинаева, осетина по национальности, уроженца села Эльхотово.
– Железнодорожники были самым крупным отрядом рабочих в Дагестане, самой образованной и социально активной частью населения. В 1917 году рабочих и служащих дагестанского отрезка Владикавказской железной дороги вместе с членами их семей было около 17 тысяч человек.
Важную политическую роль железнодорожники сыграли в Октябрьской революции. Если говорить о гражданской войне, то в первую очередь следует сказать о подвиге, совершённом машинистом паровоза Магомедом Хутинаевым.
В марте 1920 года он спас от полного уничтожения город Петровск. А было это так. Отступавшие из города деникинцы перед погрузкой награбленного на корабли подожгли порт и складские помещения. Пламя вплотную подступило к железнодорожной станции, где стояли эшелоны с грузами, среди них и 22 вагона, гружённые динамитом и взрывчатыми веществами. Так вот, Магомед Хутинаев и его товарищи сумели сквозь пламя подогнать к вагонам со взрывчаткой паровоз и, сцепив их, двинуть состав в сторону Манаса (до перегона Тарки – Уйташ)… Таким образом, Петровск и его жители были спасены.
Из воспоминаний сослуживца Магомеда Хутинаева И. Маслова о подвиге, совершённом М. Хутинаевым на железнодорожной станции Порт-Петровск:
– Паническое отступление всех частей деникинских войск началось часов 10-12 дня 18 апреля 1920 года. […] В день отступления белых вся станица забита вагонами, причём переработку их не успевали делать 2 маневровых паровоза, вследствие чего был снят для этой цели 3-й паровоз литерного рабочего поезда, на котором работал товарищ Хутинаев.
Часов в 15-16 все паровозы обходит сам комендант станции Френберг и предлагает без его указаний никаких работ не делать, перестановку и подачу вагонов производить только по его указаниям.
На пристань подаются исключительно ценные грузы и погружаются на пароходы… Суматоха, толкучка удирающей белогвардейщины в порту сейчас же отзывается на предприятиях. Рабочие стали запирать склады и не отпускать грузы – между тем у базы из складов продолжалась разгрузка чая, сахара второпях без веса и погрузка его на пароход. Волна недовольства докатилась и до железнодорожных грузчиков. Последние, запирая вагоны, также уходят домой. Комендант выходит из себя. Быстро направляется в штаб (который был уже на пароходе), приводит вооружённый отряд моряков и каких-то своих рабочих продолжать погрузку. На станции ещё прибывает целый состав взрывчатых грузов.
Комендант делает новое распоряжение. 1. Санитарный поезд имени Цесаревича ставит на Букатовский путь. 2. Бронепоезд Олег ставит у базы (для страха у базы). 3. Взрывчатые грузы, видим, останавливает не для разгрузки и погрузки на пароходы, а у важных стратегических пунктов – несколько вагонов под масляной галереей, у пакгаузов на Северном и Южном молах и т.д., освободившийся порожняк не группируют и не отправляют в Петровск-Кавказский, чтобы разгрузить станцию, а наоборот, мешают с гружёнными вагонами вперемежку, а взрывчатые грузы ставят параллельно друг другу.
Мы видим, что готовится неладное, однако изменить что-либо не представляется возможным. Особо нас волновал вопрос о грузе на 3-м станционном пути недалеко от больницы, у которого стоял паровоз тов. Хутинаева. Здесь сосредоточены были 22 вагона взрывчатых грузов, из которых больше половины – с динамитом. На часах было уже 18 – ночная смена не приходила. […]
– Не успел я вздохнуть, – вспоминает товарищ Хутинаев, – как гляжу, с боку горит уже заранее облитая керосином пристань, на которой остались неразобранные горы артиллерийских грузов. Через некоторое время открывается настоящая канонада от взрывов снарядов, бомб, патронов и т.д. Пламя быстро перекидывается на рядом стоящие вагоны. Сгорают 25 платформ хлопка, прекрасно оборудованный санитарный поезд, ряд складов продовольствия в порту и т.д.
Но это ещё полбеды – было бы ещё хуже и городу, и населению, если бы белогвардейщина полностью привела в исполнение задуманный ими адский план.
Прежде всего, предотвращён был взрыв большого количества огнеприпасов в Смирновских казармах сторожем нефтесклада Дукаленко, случайно проходившим по воинской платформе и обнаружившим шнур, идущий от казармы до пристани, который он вовремя обрезал.
Воспользовавшийся удобным случаем, улизнули в депо и оба маневровых паровоза, на станции только осталась дневная дежурная смена под руководством замначальника станции Корягина, составителей Горшенева Ивана и Белавина и литерного паровоза, управляемого машинистом Хутинаевым и помощником Иваненко.
Эти 5 человек, собравшись вместе, решали судьбу станции и города. Все подтверждали слова офицера и пришли к тому заключению, что, если только не уберём эти 22 вагона взрывчатых материалов, мы лишимся станции и города. Фактически, говорит машинист Хутинаев, я со своим паровозом должен решить судьбу этих вагонов, станции и города, а именно с риском для своей жизни…
– Ладно, – говорю я, – давайте какого -нибудь проводника, я вывезу вагоны за город.
Составители ехать сдрейфили, стараясь как-нибудь скорее удрать со станции домой или куда-нибудь спрятаться до утра в подполье, так как взрывы снарядов на станции всё учащались, а пламя огня своим чередом становилось всё ярче, освещая станцию лучше, чем электричеством.
Корягин находит свободного кондуктора Веганского, уговорил его, и мы тихо трогаемся со станции в сторону Тарки. Я знал, что раз никого нет на станции, стало быть, никого нет и на стрелках, а отсюда вывод: нет и сигналов, поэтому нужно было ехать с особой осторожностью, тем более ещё и такой груз… При том я мало верил в то, что цел путь или они что-либо не сделали, нарочно рекомендуя мне сами увозить этот груз за город.
Дело было очень рискованное, лучше взять бы мне и отцепиться, как маневровые паровозы, уехать спокойно в депо, однако совесть, долг и честь подсказывали иначе. Взявшись за гуж, не говори, что не дюж. Дал слово вывезти – надо выполнить.
Вагоны были впереди меня, я пристально вглядывался в ночную тьму, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, однако это не удавалось, я ехал на риск с маленьким огоньком, периодически поглядывая на море, чтобы не заметил меня военный пароход, да не дал по затылку.
Дело обошлось благополучно, я проезжаю разъезд Тарки и останавливаюсь по подъёму у одного из кутанов. Манометр показывает 20 м/м пара, мы сцепляем вагоны, нагоняем пару и уже более спокойно, быстро, как бы с победой возвращаемся обратно.
Подъезжаю к городу, у бани вижу, на главной линии стоит бронепоезд. Проходу мне нет. Я вынужден остановиться. Проводник Веганский слезает и уходит домой, и у меня в довершение ко всему «паровоз заплакал» – потекли трубы, чтобы не сжечь и сохранить паровоз, я его потушил… После, осмотревшись кругом и убедившись, что на броневике никого нет, я подошёл к нему ближе и заметил – почти у каждого ската лежит капсула для взрыва. Небольшой толчок и всё на воздух.
Я поломал у них всю затею, возвратился снова к своему паровозу. Спать не пришлось всю ночь, так как взрывы на станции, периодически переходя в общий гул, представляли собой какую-то адскую канонаду, вызывая невольно страх, и заставляя и нас, находящихся далеко, прятаться в топку паровоза…
Семья думала, что я погиб, и всю ночь бегали, искали меня… Я же рано утром, через город, окружным путём пришёл в Петровск-Кавказский и заявил обо всём произошедшем начальнику депо…
На днях совершенно случайно судьба свела меня с человеком, лично знавшим Магомеда Хутинаева. Вот как мой новый знакомый вспоминает своё неожиданное знакомство с М. Хутинаевым:
Шамиль Томаев, писатель, член Координационного Совета «Стыр Ныхас», член Союза строителей РСО-Алания:
– Впервые о человеке-легенде Магомеде Хутинаеве я узнал в 60-х годах. По служебным делам я находился в Махачкале и, казалось, само провидение привело меня на улицу, названную в честь Магомеда Хутинаева.
Я был немало удивлён и стал расспрашивать о нём местных…
Как оказалось, М. Хутинаев – герой, спасший в годы гражданской войны Махачкалу (Петровск) от взрыва. Человек очень уважаемый и почитаемый в Дагестане. Стоит ли говорить, как безмерно я был рад своему открытию, и какое огромное чувство гордости переполняло меня за нашего земляка…! И с этих самых пор я стал интересоваться судьбой героя.
Помню, к одной из юбилейных дат Северо-Кавказской железной дороги была подготовлена и издана книга «Перегон столетия». Так вот, в нём автор пишет и о подвиге железнодорожника Магомеда Хутинаева. Однако же, мне довелось встретиться с Магомедом Хутинаевым и лично. Было ему в ту пору уже за 90 лет. Он сидел на скамейке на проспекте Мира города Владикавказа. Я проходил мимо, узнал, конечно же, героя и подошёл к нему. Познакомились. Разговорились… Это был удивительно открытый человек, с невероятным чувством юмора. Несмотря на свой почтенный возраст, он отлично выглядел…
Недавно была издана моя книга «Кад æмæ намыс». В ней есть страницы, посвящённые легендарному осетину Магомеду Хутинаеву. Я посчитал своим долгом рассказать своим читателям о нём. Чтобы знали. Чтобы гордились. Чтобы помнили.
Завершая рассказ о М. Хутинаеве, хочу обратиться к властям Владикавказа с просьбой – увековечить память героического сына осетинского народа на его малой родине. А то что же получается? Нашего героя-земляка в Дагестане знают и старики, и молодёжь. Там он, можно сказать, национальный герой. Его имя носят улицы Махачкалы и других дагестанских городов, а у нас о нём мало кто знает!
Прошу считать эти строки официальным обращением в муниципалитет.
Фатима АНТОНОВА