Данная беседа с главным редактором «Роман-газеты» Юрием Козловым состоялась в конце 2021 года во время его участия в работе VIII Ставропольского форума Всемирного русского народного собора на тему: «Свободная и ответственная молодёжь — будущее России». Но подготовка к публикации затянулась по вполне объективным причинам. Во-первых, требовались дополнения, возможные только после официального озвучивания итогов и докладов значимого мероприятия, традиционно объединяющего политических и общественных деятелей, представителей духовенства, учёных и писателей. Во-вторых, параллельно появились интересные исследования и публикации как о новых произведениях нашего собеседника, обсуждаемых во время интервью, так и об общей политике литературного издания, коллективом редакции которого он руководит вот уже более 20 лет. Благодаря этому в предлагаемый материал внесены необходимые уточнения.

— Юрий Вильямович, как поживает нынче «Роман-газета»?

— Её судьба мало чем отличается от судьбы других толстых журналов. Держимся в основном за счёт подписки и небольшой розницы, ощутимой государственной поддержки нет. Старую «Роман-газету» многие помнят, сохраняют ей верность. Она по-прежнему выходит два раза в месяц, а это — 24 автора, иногда только один роман размещается в двух номерах. Именно поэтому благодаря нашему журналу можно составить представление о современной прозе. Наши авторы работают, не ориентируясь на навязываемую премиальную литературу.

Журнал несёт ещё и просветительскую функцию, публикуя литературоведческие материалы, детективы, мемуарную литературу, исторические романы, что также помогает выживать. Прошлый год, к примеру, мы начали с публикации воспоминаний вдовы Фёдора Достоевского Анны Сниткиной. Издан и сборник «Салтыков-Щедрин. Правдивая биография» (автор-составитель Татьяна Пискарёва) с очень интересными документами.

У нас есть ещё и «Детская роман-газета». Основана она на традиционных духовных ценностях классической русской педагогической школы. Рассказы о русской культуре, музеях, музыкантах, культуре народов России, вместе с произведениями классиков и качественными иллюстрациями современных художников привлекают к изданию взрослых, ищущих возможность для просвещения своих детей. Поэтому, наверно, и приближается её тираж к «взрослому изданию». А небольшая наша редакция выпускает три номера журналов в месяц, образуя маленький издательский концерн.

— Детская периодика в стране переживает очень тяжёлые времена. Согласны с этим утверждением?

— Увы, так и есть. В советском прошлом проводилась продуманная издательская политика, воспитание детей было государственным делом. Сейчас идёт только вал переводной литературы, дотируемой через посольства определённых европейских стран. Всё бы ничего, но в Европе возобладали тенденции воспитания на гендерно-нейтральной основе. Вот и пропагандируют нашим детям идеи о том, что они сами должны определять свой пол, и что Золушка, оказывается, вовсе и не девушка, а молодой африканец, и всё остальное в таком же роде. А такие островки духовности, как «Детская роман-газета», «Костёр», «Пионер», где я сам работал, остаются в тени, как и отечественные детские писатели. Нашему государству они не нужны…

— Возвращаясь к взрослой «Роман-газете», можно ли утверждать, что недостатка в авторах она не испытывает?

— В принципе, да. Но каждое издание выстраивает свои приоритеты, и многое зависит от того, какая литература ложится на сердце сотрудников редакции. Я очень люблю литературу философскую, ставящую и нестандартно решающую острые проблемы. Ранее мы публиковали роман Александра Леонидова «Апологет», теперь в двух номерах вышел другой его роман «Ключ от Ничего». Автор поднимает цивилизационные проблемы, рекомендую почитать. Егор Карпов, выступивший на страницах нашего издания с романом «Жена музыканта», где наглядно показал трагедию убитого поколения молодёжи 90-х годов. Или же — оригинальный прозаик и критик Светлана Замлелова с «Посадскими сказками». Интересующиеся старой писательской школой могут обратиться к романам Владимира Муссалитина «Ave Maria» и Анатолия Салуцкого «Набат». Выходят и сборники молодых авторов, современного рассказа и современной повести.

Думаю, панорама позволяет представить, что «Роман-газета» держит свою не руку, но страницу на всех ярких появляющихся авторах в стране. Во Владивостоке на книжной выставке открыл для себя Евгения Мамонтова, имеются и другие яркие имена. Возможно, издадим сборник современной прозы Дальнего Востока.

— Хотите сказать, что открыты для писателей из провинции? Северного Кавказа это тоже касается?

— Безусловно. Охотно готовы публиковать ваших прозаиков, но дело тут в качестве перевода. Современный перевод уступает советскому, и многое из предлагаемых к печати произведений нам не подходит. Но надеюсь на подвижки. В Литературном институте появился факультет перевода, что должно дать результат.

— А что вы знаете об Осетии?

— Был в Беслане и Владикавказе. Моим хорошим знакомым является журналист и писатель Олег Цаголов. В 90-е годы он издавал очень хороший общественно-политический еженедельник «Эхо», где я даже публиковал материалы о процессах, происходивших в стране. Читал ваших поэтов, немного знаю историю вашего народа. Можете назвать меня другом Осетии.

— С надеждой на то, что в недалёком будущем опубликуете и произведения осетинских писателей! Теперь же разъясните вот какой момент. К 90-летнему юбилею журнала в 2017 году вы издали антологию «Роман-газета. Век великой литературы», уже при выходе ставшую библиографической редкостью. Почему она не переиздаётся или допечатывается?

— Антология увидела свет большим тиражом в издательстве «АСТ», но не получила широкое распространение из-за отношений с наследником одного из авторов, причём всё скомкалось в последний момент. Издание на самом деле великолепное. В неё включены лучшие произведения Владимира Тендрякова, Константина Симонова, Юрия Бондарева, Расула Гамзатова, Виктора Астафьева, Валентина Распутина, десятков других авторов «Роман-газеты». Я сам изложил историю журнала со дня основания. В итоге сложилась интересная картина истории литературы и страны в целом. 2022 год — год 95-летия журнала и, возможно, переиздадим антологию, но уже без рассказов писателя, с потомком которого издательству не удалось договориться.

— Подписка на журнал по почте «кусается». Нельзя ли приобрести отдельные номера непосредственно через редакцию?

— Цена по подписке, действительно, не всем по карману, так как вырастает в итоге вдвое. Но на сайте журнала за доступную цену можно купить электронные варианты всех номеров. Там же имеются координаты отдела распространения, где вам обязательно соберут соответствующий комплект бумажных версий, имеющихся в наличии. Практикуется и отправка библиотекам годовых комплектов из 24 номеров со скидкой целевой бандеролью.

— Ещё к вопросу распространения толстых журналов. В своё время вы предлагали создать из них «подписной пакет», который бы государство направляло в библиотеки. Инициатива, надо понимать, властью не поддержана?

— Эту инициативу пытаемся реализовать через Ассоциацию союзов писателей и издателей. Идея в том, чтобы на первых порах сформировать пул из журналов с большой и славной историей — «Новый мир», «Знамя», «Наш современник», «Москва», «Юность», «Роман-газета» — и обеспечить подписку на такой пакет библиотекам. Никаких новых средств при этом изыскивать не надо — их можно выделить в рамках системы обязательного финансирования формирования фондов библиотек. Сейчас на эти средства закупаются в основном книги авторов шорт-листов премий «Большая книга», «Национальный бестселлер», «Ясная поляна» — эти 30 книг как бы считаются лицом литературы, но читателю они не нужны. Именно из этих средств предлагается организовать целевую подписку на 5–8 всероссийских литературных журналов. Причём я предполагал, что льгота для пула из журналов-счастливчиков будет действовать три года. Затем в пределах этой суммы библиотеки могли бы сами заказывать наиболее востребованные издания. Много же других журналов тоже, и они бы все вместе боролись за читателя, за подписку, старались бы публиковать качественные произведения. Так оживился бы и литературный процесс. Сегодня у нас отсутствует единое литературное пространство для цепочки «писатели — читатели — критики». Восстановилась бы и эта связь! Ассоциация во главе с Сергеем Шаргуновым будет действовать в данном направлении, и идея эта тоже будет обсуждаться.

— «Литературе не дано перевернуть мир. Ей дано выродиться», — так думает главный герой вашего романа «Белая вода» Василий Объёмов. Это ваше мнение тоже?

— Это взгляд и мировоззрение писателя, который почувствовал, что он не нужен никому. А были времена, когда профессия писателя была престижной. Минимальные тиражи издательства «Советский писатель» составляли 30 тыс. экземпляров. Немыслимый ныне тираж! И главный герой рассуждает в том направлении, что раз общественное развитие идёт так, и книга перестала быть нужной, а литература не может эту ситуацию поменять, писатели не могут предложить читателю яркие и захватывающие произведения, которые бы как-то эту тенденцию преодолели, то она и не нужна. Моё личное мнение: «Литература будет жить, пока в людях есть какое-то творческое начало. Оно и не даст пропасть литературе». Стремление выразить себя через слово — это божественное стремление. Графоманское, безусловно, тоже, но всё же литература, как и музыка, и другое искусство — вечно. Хотя период литература переживает тяжёлый, потому что этот период связан с деградацией человеческой цивилизации. Первой ещё в ХХ веке исчезла музыка. Классическую музыку сменили композиторы-модернисты. В литературе идут такие же процессы, что и имеет в виду мой герой. А поскольку критический литературный процесс заменён рекламным, читателю навязывается низкопробная литература.

— То есть, художественное слово уже ничего не может поменять в сознании людей-потребителей?

— Писатели должны к этому стремиться, но насколько им удаётся донести это слово до читателя… Очень много фильтров каких-то здесь стоит… Например, более 90 процентов всей художественной литературы выпускает издательство-монополист «АСТ-Эксмо». А оно уже интегрировано в крупную международную сеть, и определяющим для неё становятся нормы, господствующие в Европе. Вот и идущая к нам литература основывается на новых ценностях — толерантность, ЛГБТ, самостоятельное определение пола. Молодым писателям хочется, чтобы их издавали в Париже, Лондоне. Наши традиционные ценности тому препятствие. Искушение велико, и авторы начинают сознательно освещать навязываемое, ориентируясь на извне идущие фальшивые ценности. Достоевский предвидел всё. Хотя в России вроде своя цивилизация, но мы, чуть отставая, повторяем за другими. Из всех окон льётся противоположная информация, фильмы по телевидению часто напрочь игнорируют и меняют историю. Вот и переживаю за нашу молодую литературу. Но есть интересные писатели — Андрей Антипин, Зарина Бикмуллина, Анастасия Чернова, Алексей Небыков, Виктор Мазоха очень талантливы, у москвича Андрея Тимофеева проявился ещё и организаторский талант — создал и развивает Совет молодых литераторов при Союзе писателей России.

Я руководил двумя семинарами для молодых писателей в Химках и Новосибирске, где определил ряд ярких имён. Но вот как сделать так, чтобы они избежали сомнительной поддержки из-за рубежа… У той же Юлии Ведерниковой обострено социальное чувство справедливости, о чём и пишет. Но подобная литература не является стержневой для нашей издательской машины, работающей, как я уже сказал, на другом «топливе». Надежда здесь только на то, что значительно увеличилось количество грантов по линии Администрации Президента России на культурные проекты, включая издание книг молодых писателей.

Как бы то ни было, всё хорошо не бывает никогда и нигде. Писатель препарирует жизнь, видит её и в развитии, и в упадке, здесь и находя силы для творчества. Литература растёт и на негативе. Достоевский на этом и поднялся, и уже потом дошёл до философских размышлений в «Бесах». Гениально предвидел очень многое, от его теории можно двигаться дальше. Советский Союз после революции очеловечился, и на склоне лет Белов с Распутиным говорили, что народ так никогда зажиточно и уверенно не жил, как в советское время. Но приходят новые бесы, которые опять всё разрушают. Предвидел Достоевский эти исторические циклы! Вот и сейчас надо думать о том, в какой точке бытия мы находимся и что нас ждёт.

— Вас и ваших героев не устраивает, что мы «семимильными шагами» движемся к капитализму?

— Капитализм… Растёт ли народонаселение, развиваются ли образование и здравоохранение? И, наконец, есть ли у нас образ будущего? Социализм, как ни крути, давал этот самый образ будущего, когда после войны в кратчайшие сроки восстанавливалось хозяйство, запустили первый спутник, массово начали строить жильё. А капитализм — насколько он соответствует ментальности наших народов, каким-то глубинным их представлениям? Вот здесь у меня большие вопросы. Острое ощущение справедливости — вот что присуще всем народам нашей страны. Капитализм такого ощущения не даёт. Потом, многие видят смысл в работе, как творческом акте. Работа в удовольствие — возможность реализовать себя, жизненную энергию через эту работу, а не через то, чтобы заработать деньги. Могучих социальных протестов нет, но к душе народа капитализм не прикладывается, что лично мне очевидно. В современной литературе это тоже часто проявляется.

— Плохой человек может быть хорошим писателем?

— Не может быть человек плохим для всех. Он может, скажем, доставлять много неудобств своим неуживчивым характером. Но это в его природе, и побороть себя он не может. А если речь идёт об осмысленно плохом человеке… История знает и таких тоже. Кнута Гамсуна обвиняли в поддержке фашизма, но писатель прекрасный. Луи-Фердинанд Селин или Габриэль Д ‘Аннунцио. Писатель может быть плохим не только потому, что сделал неправильный выбор между добром и злом, увидев какую-то поэзию зла, но ещё и потому, что поверил в какую-то неправильную идею. Да и нет идеальных людей, те же гении Лев Толстой и Фёдор Достоевский таковыми не были. Другой вопрос, если писатель сознательно берёт сторону зла. Тогда он уже не является писателем в светлом смысле этого слова. Жёлчными, мрачными людьми остались в памяти своих современников, например, Уильям Шекспир или Джонатан Свифт. Однако сознательно сторону зла они не брали, поэтому и стали писателями.

— В последнее время всё чаще идёт речь о том, чтобы писательство снова стало профессией. Хорошо это или плохо в нынешних условиях?

— Здесь разговор об обычных житейских вещах. Членство в творческом союзе раньше засчитывалось в трудовой стаж, и при достижении определённого возраста можно было получать пенсию, как писатель. Второй момент — работа Литфонда. Он помогал нуждающимся писателям, они могли получить ту же ссуду на творческий период, пособие. И потом, писатель в России всегда являлся ещё и личностью с обострённым чувством справедливости, пропускающим через себя боль страны. Поэтому власть зря от него отворачивается, считая, что в условиях рынка и здесь всё должны решать конкуренция и популярность. Писатель аккумулирует народную энергию, народную мысль, он всё время в окружении людей, он — микролидер разбросанных общественных мнений. Писатели являются точкой коммуникации, по их произведениям и самоощущениям, по высказанным мыслям, волнующим их идеям, власть может делать важные, серьёзные выводы. Ныне писатели находятся за бортом социальной деятельности, отчуждены от власти, от происходящего. Меж тем именно писатель является носителем здоровья общества, житейских идеалов, а не Собчак и Моргенштерн! Престиж профессии писателя необходимо возвращать! Язык и культура же тоже развиваются через писателя, новые смыслы и идеи вносит именно его духовный труд! Если же литература уходит в отвал, нарушается гармония, и это очень опасно. Писатель во все времена занимал своё значимое место в обществе, и это место ему надо опять занять. А как работать над собой, на что жить, если из тех же СМИ гонорар сейчас платит только находящаяся на полном гособеспечении «Вечерняя Москва». Вознаграждение за труд, как писатели, получают раскрученные Пелевин, Сорокин, Улицкая, Яхина, Рубина, то есть те, на ком можно сделать прибыль. Такой вот подход, и пока в лучшую сторону мало что меняется…

Тамерлан ТЕХОВ