Печальная страница истории
Елизавета ЧУХАРОВА
Тридцатого октября по всей России отмечают День памяти жертв политических репрессий. По данным правозащитного центра «Мемориал», в России в настоящее время живы около 800 тысяч пострадавших в тридцатые годы. Их так много, совсем не потому, что лагеря закалили их здоровье настолько, что они стали долгожителями, просто в число жертв по закону входят также дети, оставшиеся без попечения родителей. Тех же, кто прошёл лагеря лично, остались единицы.
В Северной Осетии в годы сталинских репрессий пострадали пятнадцать тысяч человек. В 2019 году из тех, кто прошёл застенки и тюрьмы, в живых остался только один — председатель общественной организации, защищающей права жертв политических репрессий «Номаран» Аузби Зураев. Сейчас Аузби Зураеву девяносто пять. В лагеря он попал 16-летним подростком: его подозревали в помощи фашистам, оккупировавшим село, в котором он жил.
«Я был активным комсомольцем, работал комсоргом, — вспоминает Зураев. — Знал, что если моё село оккупируют немцы, то меня как раз по этой причине, скорее всего, расстреляют. Поэтому поехал во Владикавказ, где попросил прибавить мне возраст, чтоб меня взяли на фронт. В итоге меня отправили на границу Дагестана и Азербайджана. Мы шли туда пешком. Однако около Грозного попали под бомбёжку, я потерял сознание, лежал в поле два-три дня, пока меня не нашли местные женщины и не вылечили. Я хотел догнать своих сослуживцев на поезде, но на перроне ко мне подошёл офицер, спросил, что тут делаю, и вернул в Осетию.
Я держал связь с партизанским отрядом, который прятался в лесу. Разведчиком был. Дважды резал кабели у немцев. Когда резал во второй раз, меня поймали, посадили в подвал, но мой друг помог мне бежать. А потом немцы ушли. Меня староста села назначил охранять неубранный урожай кукурузы, но тут в село пришли из НКВД. «Почему ты охранял немецкую кукурузу?» — спросили они. Я пытался объяснить, что кукуруза не немецкая, а наша, однако меня забрали».
В лагере Аузби Борисович прожил десять лет. Вернувшись, стал врачом. А тридцать лет назад основал «Номаран». Льгот у жертв политических репрессий в кавычках много. «Жилищно-коммунальные льготы — 50 процентов, бесплатный проезд по городу и по республике, один раз железнодорожным транспортом по Российской Федерации можно приехать-уехать, бесплатная установка телефона один раз. И ещё к пенсии им добавляют 720-730 рублей в месяц», — рассказывает Зураев. Он подчёркивает, что, конечно, такой прибавки к пенсии ему совсем не хватает.
Аузби Зураев создал местную организацию ещё раньше общероссийской. Лично издал Книгу памяти, восстановив очень многие имена. В основном организация работает целиком за свой счёт: даже удобное помещение для стариков не получается «выбить» уже долгие годы. «На третий этаж, когда они поднимаются, то у них случаются сердечные приступы», — вздыхает ветеран.
Зураев рассказывает, что до сих пор в списке репрессированных появляются новые имена. Для них на «Камне слёз», установленном во Владикавказе, кстати, тоже по его инициативе, оставлено пустое место, которое продолжает заполняться. При этом к личности Сталина Аузби Борисович относится уважительно. «Ну, я уважаю Сталина как руководителя. Но в одном деле у него ошибка — что репрессии в 1937-1938 годах допустил», — говорит Зураев и рассказывает, что был дружен с его семьей.
В Осетии о репрессиях знают многие. Процент пострадавших в те годы был слишком большой, и репрессии коснулись очень многих семей. «Репрессии — это та страница, которую мы не должны забыть», — считает директор Республиканского Дома дружбы Георгий Кочиев.
«Если мы говорим о Северной Осетии, то репрессии начались в 19¬20-м годах, когда высылались казачьи станицы полностью всем населением», — обращает внимание председатель национально-культурного общества «Русь» Владимир Писаренко.
В День памяти жертв политических репрессий памятные мероприятия прошли около того самого «Камня слёз». Вокруг него тоже лежат камни, уже маленькие. Их ровно 1600 по числу расстрелянных жителей Осетии. Это немцы, евреи, греки, русские, осетины — представители практически всех национальностей, населявших нашу республику. Много среди них и женщин. Зураев вспоминает, что за неосторожные высказывания могли расстрелять совсем юных девушек-студенток.
«К сожалению, в этой статистике наша республика далеко не на последнем месте, — отметил министр по вопросам национальных отношений Аслан Цуциев. — Сегодня вспоминают жертв большого террора, этих репрессий. Я считаю, что для нас это священный долг идти 30 октября к этому памятнику возложить цветы, вспомнить тех людей, кто пострадал в эти тяжёлые годы. Важно, что сегодня здесь есть дети. Они должны знать правду, в том числе и о трагических страницах в истории нашей страны».
Многие из пришедших держали в руках фотографии своих близких, прошедших через лагеря. Страница истории ещё не перевёрнута. Документы до сих пор не рассекречены. А компенсации в основном номинальные: цветы, возложенные раз в год. Организация по факту никому особо не нужна. Есть и есть.
«Раньше у нас была экспозиция в Музее истории Владикавказа, — объясняет Зураев. — Потом музей закрылся на реконструкцию, а когда открылся, выяснилось, что часть здания ушла новому собственнику, за счёт которого делался ремонт. В обновлённом здании для нашей экспозиции места не нашлось. Два-три года назад нам пообещали найти место в Национальном музее, но меняется уже четвёртый министр культуры, и с каждым приходится начинать работу заново».
Аузби приводит печальную статистику. Только по официальным данным нынешней ФСБ, основанным на хранящихся уголовных делах, по политическим мотивам были репрессированы 15 326 человек. Из них — 12 175 реабилитированы. Трём тысячам отказано в реабилитации — это те, кто попал в плен, надел немецкую форму, воевал на стороне фашистов. Расстреляли в Осетии около 2 тысяч человек. Отдельная статистика по репрессированным у МВД. Были раскулачены или преследовались по национальным мотивам 13 560 человек. Из них – 8 441 ребёнок.
Акции в День памяти жертв прошли не только во Владикавказе, но и во многих городах Северного Кавказа. Так, председатель кабардино-балкарского отделения Российской ассоциации жертв политических репрессий Маркс Шахмурзов сообщил, что в селении Псыгансу Урванского района был открыт памятник. На монументе высечены имена 78 человек, в основном крестьян, которые были подвергнуты репрессиям. В память о погибших имам прочитал дуа — поминальную молитву мусульман.
В Ставрополе памятная акция прошла возле монумента жертвам политических репрессий «Холодные родники». По данным историков, в крае репрессиям подверглись около 60 тыс. человек, во время следствия были расстреляны около 5,6 тыс. человек, места их захоронений неизвестны. Родственники собрали портреты жертв репрессий в единую Стену памяти, затем прошла панихида по погибшим.
В Карачаево-Черкесии митинги и памятные мероприятия прошли 2 ноября, в день 76-й годовщины депортации карачаевского народа.