Книг, выходящих из-под пера современников и представляющих интерес для культурного сообщества всего Кавказа, в наши дни выходит достаточно много. Но документально-романизированная биография «Пётр Захаров-Чеченец» и альбом-каталог «Художник Пётр Захаров» занимают в ряду подобных, знаковых и значимых изданий, особое место. Два солидных тома, увидевших свет в издательско-полиграфическом комплексе «Грозненский рабочий», стали явлением в мире искусства далеко не только в обозначенном многонациональном регионе.
Автором биографии и составителем альбома-каталога выступает председатель Союза писателей Чеченской республики, доктор экономических наук Канта Ибрагимов. Известный писатель и не менее известный учёный заявляет о себе ещё и как искусствовед. Именно так – солидный, с большой научной базой и набирающийся опыта анализа работ мастеров кисти специалист в искусствоведении.
«Большой, добротный и внутренне пережитый писателем труд», – такую характеристику документально-романизированной биографии (редкий ныне, надо сказать, жанр) даёт доктор исторических наук, кандидат искусствоведения Нина Молева. Труд, действительно, проделан невероятный. Достаточно даже заметить, что для наиболее достоверного сказа о человеке искусства, академике Петре Захарове, 200-летие со дня рождения которого отмечалось в прошлом году, автор работал в 34 музеях и архивах Москвы, Санкт-Петербурга, Латвии, Литвы, Беларуси, Украины, Грузии… Работал кропотливо, упорно, собирая и систематизируя все сохранившиеся о великом художнике сведения и свидетельства. В итоге появилось исследование, изданное под грифами сразу четырёх авторитетных организаций: Союза писателей Чеченской республики, Академии наук Чеченской республики, Комплексного научно-исследовательского института имени Х.И. Ибрагимова Российской академии наук и Чеченского государственного университета.
Всего лишь 30 лет жизни на земле было отведено Петру Захарову, и шесть последних лет он тяжело болел. Тем не менее, стал академиком живописи и оставил после себя уникальнейшее наследие. Великое русское искусство и культура в ней переплелись с кавказской и чеченской культурой. Лучшим после себя портретистом признавал его Карл Брюллов, а на знаменитом масштабном полотне «Парад на Царицыном лугу в Петербурге», написанном Г. Чернецовым по заказу императора Николая I, среди 250 выдающихся людей того времени, наряду с Пушкиным, Крыловым, Брюлловым, Венециановым, изображён совсем молодой художник Пётр Захаров, вошедший в историю ещё и как Чеченец или Чеченец из Дада-Юрта.
Судьба его совершенно необычна, и оттого привлекает к себе ещё большее внимание. Во времена Кавказской войны в чеченском Дада-Юрте русские солдаты спасли израненного грудного ребёнка возле умершей матери. Крестил его солдат Захар, на воспитание он попал к генерал-майору Петру Ермолову, близкому родственнику покорителя Кавказа, генерала от артиллерии Алексея Ермолова. Вот так и родился для истории Пётр Захаров.
Получив блестящее образование, он состоялся как портретист, запечатлевший многих выдающихся личностей своего времени, в том числе – уже упомянутого военачальника Алексея Ермолова, поэта Михаила Лермонтова, духовного писателя Андрея Муравьёва, генерал-майора Николая Ислентьева, детей своего приёмного родителя, ставших затем известными деятелями… Художник никогда не забывал столь много сделавших для него родных и друзей, но беспрестанно возвращался к истокам, стремясь остаться ещё и сыном народа, от которого был навсегда оторван грудным ребёнком. Естественно, из своего рода никого не помнил и не знал, но многие свои картины подписывал как «Пётр Захаров – Чеченец из Дада-Юрта».
Почитателей таланта Петра Захарова во все времена было достаточно, хотя за два прошедших столетия происходило всякое. Увы, даже в конце ХХ века, во время трагических чеченских кампаний, из Чеченского республиканского музея изобразительных искусств им. П. Захарова в г. Грозном пропало несколько хранившихся там работ мастера. Но искусство всегда воскресает, возрождается, подвижники, пропагандирующие его, также имеются.
Одним из них является Канта Ибрагимов, полюбивший своего героя и создавший о нём фундаментальный труд. Не сугубо научное и искусствоведческое, а доступное широкому кругу читателей, подвигающее к изучению творчества художника исследование. А ещё в биографическом повествовании с этим самым широким кругом читателей ведётся задушевный разговор. Также К. Ибрагимов полемизирует с рецензентами первого издания книги, укоряющими автора в излишней восторженности по отношению к своему герою. Но ведь мастер пера восхищается мастером кисти по праву! Благоговение подвигает нашего современника к инициативам по увековечиванию памяти художника в родной республике. В этом плане будет сделано ещё очень много, появится, следует предполагать, и третье, дополненное и переработанное издание книги, ибо поиск продолжается. И здесь вполне уместно пожелание автору, как маститому прозаику: «Непременно продумать план работы над художественным повествованием о Петре Захарове!» Осмысление жизни и творчества художника в подобном ракурсе пока не сложилось, хотя, по признанию самого К. Ибрагимова, изначально он пытался нащупать именно этот путь.
Однако сейчас багаж знаний о человеке искусства, как писатель его называет, должен подвигнуть к написанию романа в чистом виде. Это просто необходимо для показа неповторимой атмосферы времени, в которую окунулся яркий служитель художественному слову Канта Ибрагимов! Кроме того, появится возможность для развёртывания более широкого полотна литературного контекста. Совсем недавно в Грозном впервые поставлен спектакль о художнике, как раз по мотивам книги «Пётр Захаров-Чеченец», издан труд Алауди Мусаева «Пётр Захаров из Чеченцев» в знаменитой серии «ЖЗЛ».
Но, неторопливо листая книгу К. Ибрагимова, да и составленный им уникальный, наиболее полный на данный момент альбом-каталог П. Захарова, мы надолго останавливаем взгляд на автопортрете художника и образе М. Лермонтова, созданного им же. Вот что пишет автор об отношениях двух мощнейших талантов: «Некоторые исследователи грешат в своих трудах, утверждая, что нет прямых доказательств ни близости, ни знакомства Лермонтова и Захарова. Просто такой цели и задачи – доказать обратное – они перед собой не ставили. А надо просто ознакомиться с судьбой Петра Захарова и перечитать великое произведение «Мцыри». И тогда творчески мыслящему человеку станет абсолютно понятным, что именно П. Захаров написал портрет Лермонтова, а во время этого процесса и даже задолго до этого, как мы докажем, он (Лермонтов – авт.) поведал ему свою судьбу».
«Творчески мыслящий человек», могущий продолжить данную сюжетную линию с элементами художественного вымысла, и есть Канта Ибрагимов. Тем более что далее в своём исследовании он убедительно заявляет: «Как драгоценную жемчужину вынашивал гений Лермонтова эту завораживающую историю в своей душе (рассказ о жизни П. Захарова – авт.), изложить всё это сразу он ещё не мог, сам был юн – и по жизни, и в творчестве. Лишь когда судьба вновь привела его на Кавказ, теперь уже ссыльным, и он невольно очутился в Мцхете – древней столице Грузии, и там, где сливаются Арагва и Кура, увидел и узнал монастырь, в котором жил и выживал маленький Захаров, когда проехал по Военно-Грузинской дороге, познакомился и пообщался с местным кавказским населением, с его бытом, традициями, нравами и природными условиями, только тогда его замысел воплотился в поэму «Мцыри».
Или же – ещё один момент, достойный воплощения именно в крупном прозаическом жанре. К. Ибрагимов приводит аргументированные доводы в пользу авторства П. Захарова касаемо тех или иных картин. Почерк, действительно, схож, но, может быть, существовали ещё такие же таланты-пленники?! Если нет, можно было бы порассуждать о том, почему П. Захаров не ставил свою подпись под картинами, и задал тем самым загадки потомкам. «Код Захарова» в беллетристике завораживал бы ещё больше, а читателей, перед глазами которых встал образ невероятно могучего таланта, было бы ещё больше. Во имя того, чтобы Кавказ знал и чтил имя своего Достойного Сына…
«В одиночку и в одиночестве он выстоял, во весь рост встал, победил, и победил не просто так, не грубой силой, навалом, не с пушками и штыками, а знаниями, интеллектом, врождённой воспитанностью и трудом. И он, не зная своего настоящего имени, но зная, чей он родом и из какого села, сохранил эти истинные названия – Дада-Юрт и Чеченец, вписал их большими буквами в своё имя и заставил многих через призму этого имени историю Дада-Юрта и всего кавказского края изучать, знать, любить, уважать и поэмы об этом крае слагать», – пишет в заключение своего труда К. Ибрагимов.
Тонкая, мудрая, объемлющая характеристика ещё раз убеждает в том, что история хочет и может говорить с нами, надо только уметь слышать и слушать. И тогда будущее можно будет строить, не повторяя ошибки прошлого, ценя тихий подвиг истинных талантов, оставляющих в дар народу Творчество.
Тамерлан ТЕХОВ